Носить поднос на растопыренной пятерне, при этом грациозно вышагивая на высоких каблуках — задача не из лёгких. И вину за то, что переполненное, с горочкой морских деликатесов огромное блюдо полетело на голову клиенту, Ольга целиком и полностью возлагала на эти правила подачи в элитном кабаке. Ну, а отправившийся следом за морскими тварями кальян с тлеющими углями — и вовсе последствия дурного вкуса самой жертвы. Может быть, арабов в самой Франции, конечно, уже и больше, чем коренных лягушатников, но всё же кальян во французском ресторане — моветон.
— Приносим извинения за причинённые неудобства и в качестве компенсации все напитки за счёт ресторана! — послышался милый голосок арт-директора ресторана Агаты.
— Что здесь происходит? — не осталось и следа приторно-сладкой любезности в голосе, стоило ей обратить свой испепеляющий взор на Ольгу.
— Я здесь совершенно ни при чём… — начала было лепетать Оленька, но быстро поняла, что немые черноглазые свидетели под потолком зафиксировали на видео каждый её неуклюжий шаг.
Да и соус, стёкший со светло-каштановых волос Ольги за воротник, был неоспоримой уликой, обличающей её непосредственное участие в незапланированном фейерверке из моллюсков.
А это значит, что для очередного «уволена» в трудовой придётся снова покупать вкладыш.
— Весь ущерб из твоей зарплаты, Непруха! — процедила сквозь зубы Агата. — Немедленно убери здесь всё!
Не уволила? Выдох облегчения не успел полностью покинуть лёгкие Ольги, как в разговор вмешался шеф-повар, ещё не успевший достойно проститься с почившим спец-блюдом от шефа.
— Немедленно уволь её! Неделя работы, а ущерба на три зарплаты! — продолжая негодовать, потребовал шеф-повар.
Шеф и арт-директор страстно недолюбливали друг друга, оттого обстановка стала снова накаляться, так как оба принялись выяснять, кто несёт персональную ответственность за слишком «ловких» официантов и эту неповторимую атмосферу уюта и смрада рыбацкой таверны.
— А по-моему, она идеально вписывается в ваш коллектив! — раздался приятный голос со стороны бара.
С хладнокровием и спокойствием мёртвого удава за представлением наблюдал владелец заведения, который, казалось, получил этот общепит просто на сдачу от многомиллионной сделки.
Вывести из равновесия пусть пока ещё и молодого, но прошедшего уже суровую школу жизни единственного отпрыска небезызвестного в Москве миллиардера Громова не удавалось пока ещё никому. И эта черта дополняла и без того идеальный образ мужчины из самых смелых фантазий Ольги.
Уже на этом этапе над густой шевелюрой Максима Дмитриевича для Ольги засиял нимб. Что уж говорить о том, что внимание таких симпатичных брутальных и неженатых мужчин она раньше не привлекала. Может быть, потому что у неё попросту не было денег на весь этот апгрейд даров природы до необходимого уровня охотниц за богатым мужем. А может, оттого, что во всех заведениях, где она работала, такие молодые и симпатичные мальчики, как правило, уже были ангажированы дамами, чей возраст порой идеально коррелировался с количеством нулей в капиталах.