Меня подняли за руки, а я вглядывалась в лица людей, пытаясь найти хоть одно, испытывающее сострадание. Попросить оказать помощь. Но для них я враг, а не жертва.
Никто не отреагировал на мой молчаливый призыв. Потащили из хлева во двор. А я даже обернуться боялась на собаку, потому что на смену жалобному скулежу пришло опасное рычание. Понимала, что, если начну сопротивляться, Мухтару достанется ещё одна пуля.
Меня бросили в холле основного здания. По сравнению со двором, здесь оказалось так свежо, что на мгновение пришло облегчение.
Женщина, которая истошно орала на меня, стремительно приблизилась и что было мочи залепила пощёчину. Коренастая и пышнотелая, раза в два больше меня. Силы в ней оказалось достаточно, чтобы я упала на пол, оглушённая ударом. Перед глазами замелькали белые звёздочки. Прижала прохладную ладонь к полыхающей щеке.
– За что? – тихо прошептала почти про себя.
Вопрос не требовал ответа. Но я его получила. Ударом под рёбра. Сжалась от боли, подтянула коленки к груди.
– Сука, грязная шлюха, вздумала к моему мужу приставать, – причитала она.
Я попыталась отползти. Даже успела подняться, ринувшись к выходу. Куда угодно. Куда глаза глядят. Но стоило распахнуть дверь, как передо мной тут же вырос охранник. Он затолкал меня обратно и бросил молчаливый взгляд куда-то за мою спину.
Я обернулась, уже отлично понимая, кто там.
Она стояла неподалёку, с высоко поднятой головой, взирала на меня, словно я букашка. Грязь под ногами.
Обратилась к охраннику на своём языке. Я ничего не поняла, но, кажется, распознала в предложении имя Якуба. Ему доложат о случившемся? Никогда не думала, что буду так ждать его появления.
– Я не приставала к нему. Он хотел меня изнасиловать, – оправдываюсь, глядя ей в глаза. В надежде, что мне поверят. Но… она так смотрела. Её совершенно не интересовала правда. И, возможно, она знала её даже лучше других.
– Не послушалась меня, девочка, – обращается она наконец ко мне, выжигая чёрными глазами, – а ведь я тебя предупреждала. Мой внук попал под действие твоих чар, и я боюсь, что есть лишь один способ уберечь его.
От её слов и тона по позвоночнику прошла судорога. Теперь я не ощущала жара. Мне стало холодно. Мокрая от пота одежда прилипала к телу, раздражая кожу. Что она имеет в виду? Какой ещё способ?
Меня толкнули в спину и повели по коридору в сторону чёрного хода. Воображение не подсказывало, что она мне уготовила. Какую пытку. Или казнь? Только страх вдруг приобрёл вполне ощутимые очертания. И выглядел как хозяйка этого дома.
Обратила внимание, что в этом представлении участвует лишь двое охранников. Другие в курсе случившегося? Кто-нибудь из местных сдаст бабку Якубу? Или для них я женщина, повинная в смертях членов этой семьи? Женщина, решившая совратить охранника… Только для чего мне это?