«Ну и придурок ты, Власов!» - и закрыв глаза, начинаю прыгать. Сначала мне, скорее, неудобно, неловко, но постепенно я расслабляюсь и подстраиваюсь под ритм батута. А потом... мне начинает нравиться.
Это полный дебилизм, но мне реально нравится. Я открываю глаза и смотрю на смеющуюся Риту. Она скачет, размахивая руками, и выглядит такой счастливой... Что я на мгновенье даже ей завидую. Когда я последний раз вот так весело смеялся, без забот, без мыслей?
- Ну же, Власов, - она хватает меня за руки и начинает прыгать по кругу, и я не выдерживаю, смеюсь вместе с ней. Да черт возьми, может же мне просто быть хорошо? Вот так нелепо, по-дурацки хорошо, весело... свободно.
Я отключаюсь, отпустив все, просто отдаюсь моменту. И даже ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы он тянулся, как можно дольше.
Потом мы гуляем по территории зоопарка, Рита ест сахарную вату, я просто иду, спрятав руки в карманы.
- Ну что скажешь? - спрашивает она наконец. - Понял, о чем я говорила?
Усмехаюсь.
- В тридцать пять, оказывается, это несколько сложнее, - отвечаю ей. - Знаешь, я почему-то вспомнил там, на батуте, как мы в детстве на озеро бегали. Прыгали с тарзанки прямо в воду... Кто дальше пролетит, - я усмехаюсь, качая головой. - Мы ведь целый день так могли. И не думали, что занимаемся ерундой... как раз наоборот.
- Вот именно, - она останавливается напротив меня, глаза горят, щеки раскраснелись, она сейчас так хороша, что я готов просто стоять и любоваться ей. - Взрослые не умеют отпускать себя. Всегда серьезны, собраны, даже отдыхая, все равно загнаны в рамки. А дети непосредственны, они живут в моменте, наслаждаясь им. Вот это я и хочу сделать в музее. Понимаешь? Чтобы люди могли хоть ненадолго снова стать детьми.
Она застывает, глядя мне в глаза. Время словно останавливается, мы смотрим друг на друга, и я понимаю, как же я, блядь, попал. Наше настроение неуловимо меняется, и Рита тоже чувствует это, тут же переводя тему.
- Попробуешь? - она протягивает к моим губам сахарную вату, робко улыбаясь. Усмехнувшись, откусываю, а когда она спрашивает:
- Ну как?
- Отвратительно, - отвечаю честно, - с детства не люблю эту хрень.
Рита заливисто смеется, откидывая голову назад, а потом говорит:
- Какой же ты... смешной, - и все-таки теряется, отстраняясь.
Мы молча идем к выходу, и даже несмотря на возникшую в конце неловкость, я все равно улыбаюсь. Потому что мне хорошо.
Когда уже едем обратно, говорю:
- Слушай, я бы еще немного обсудил твой проект. Он мне нравится, но пока у тебя все на стадии рисунков. Для воплощения в жизнь надо заняться этим более серьезно. Я подумал, может, я зайду к вам с Киром как-нибудь вечерком? Вместе посидим, обсудим. Думаю, друг тоже заинтересуется, когда узнает об этом больше.