— И? — потребовала продолжения я, ведь не услышала самого главного. — Ты ведь так и не рассказал, что думаешь по этому поводу. Ведь это твой ребенок — хотя ты говорил, что не можешь иметь детей. Как ты к этому относишься?
Мне очень хотелось увидеть в этот момент на лице Артема счастливую улыбку, и она, конечно же, там появилась, но какая-то виноватая, словно вымученная.
— Я, если честно, еще не осознал до конца. Мне сложно переварить эту мысль и так легко ее принять. Но я уже консультировался со своим доктором, он сказал, что твоя беременность в случае со мной — это великое чудо. Поэтому, наверное, я рад, просто еще не понял этого.
Закончив, Артем выжидательно уставился на меня, будто я должна была сказать что-то сакральное ему в ответ, но я лишь кивнула. Коротко и вполне удовлетворенно.
Пусть лучше так, как он сказал. По крайней мере, честно. Как говорится, с такими ситуациями, как у него, нужно переспать. И главное, что у Орехова было желание принимать в своей жизни глобальные перемены.
Куда хуже могло бы быть, потребуй он у меня сделать аборт, если бы категорически оказался против детей. А так у меня появилась надежда на счастливое разрешение ситуации.
— Ты уже говорила Максиму? — неожиданно спросил у меня Артем. — Признаться, я больше переживаю за него, как он отреагирует на новость о возможном брате или сестре.
Я удивленно вскинула брови.
— Думаю, он будет рад, — заверила я. — Моей любви на всех хватит. Он не будет чувствовать себя обделенным, если ты об этом.
— Что ж… — Артем поднялся. — Вот и хорошо.
Он хотел уйти, но остановился, повернулся, подошел ко мне и сел на колени, предварительно аккуратно подтянув брюки.
— Знаешь, что еще? — спросил, чуть улыбаясь. — Я должен попросить прощения.
— За что? — сразу насторожилась я.
— За свое поведение. Честное слово, не мог и предположить, что ты можешь ждать моего ребенка. Потому и говорил так. Напугал тебя. Но впредь хочу, чтоб ты знала, я за честность и прямоту. Не нужно намеков и полутонов. Хорошо? Я принимаю правду такой, какая она есть, и никогда не рублю с плеча. Что бы ни было — приходи ко мне со своей бедой или с сомнениями. Пожалуйста. С этих пор.
Я задержала дыхание, чувствуя, что не могу дышать от переизбытка чувств. А потом… разрыдалась. Чертовы гормоны! Это все они!
Нервно прикусив губу, закрыла глаза, а слезы все текли по лицу.
Артем, сначала ошарашено смотревший на происходящее, вдруг поднялся, потянул меня к себе и обнял. Так крепко, как умеет только по-настоящему любящий мужчина. Он гладил меня по волосам, целовал в висок и молчал. Ждал, пока я смогу успокоиться и нормально говорить, видимо.