В горле пересохло и, сглотнув, я помотал головой.
— Быть не может, я бы знал!
— Знал бы, если бы хотел. Но ты потерял интерес и забил.
Я отвернулся, взъерошил волосы на затылке.
— Вот именно поэтому ты и сволочь, Артем. Неужели было сложно догадаться, что женщина, учащаяся на детского психолога, не представляет свою жизнь без детей?
— Я бесплоден, Игнат, — сказал, поворачиваясь и сжимая ладонь в кулак. — Изменить это нельзя. Купить себе рабочие сперматозоиды не получится. У нас не могло быть детей.
— У тебя не могло, — припечатал Мирный. — За нее-то не говори. Сейчас полно вариантов, особенно если есть деньги. ЭКО, ИКСИ, суррогатное материнство, усыновление, в конце концов.
Он говорил правильные вещи, а я не находил, что ответить. Лишь где-то в глубине чувствовал крохотное облегчение, что у Кристины уже есть свой сын.
Возможно, именно поэтому у нас с ней сложится. Свои материнские инстинкты она уже реализовала, да и Максимка, надо признать, оказался чудесный ребенком. Совершенно не раздражающим.
Когда я наконец вернулся в особняк, то надеялся найти спокойствие в объятиях Кристины. Она согревала меня одним взглядом, с ней было по-настоящему хорошо, и я оттаивал, будто растение после затяжной зимы.
Однако вместо ожидаемого получил ревность и вопросы про детей.
Это было опасным. Я не хотел в перспективе еще одну женщину, сходящую с ума по теме материнства, режущую себе вены и творящую непонятно что. Поэтому поспешил расставить все точки над “i”.
Все же если у нас с Кристиной все настолько серьезно, как выглядело на сегодняшний день, то она заслуживала знать правду.
Но несмотря на все усилия с моей стороны, показалось, что Кристина моим словам о бесплодии не поверила. Это показалось паршивым. Только сдаваться я был не намерен — она нужна мне. Ничего, со временем смирится, так же как и я смирился.
Посмотрев на нее, улыбнулся: Кристина становилась красивее с каждым днем. Ее улыбка теперь затмевала улыбки всех остальных женщин, а уж сколько в ней было нерастраченной нежности!
Вскоре и я уснул, а когда проснулся, обнаружил на столе прямо в спальне горячий завтрак.
Кристина умудрилась сервировать на двоих столик с утра пораньше, и теперь, попивая чай, ждала, пока встану я.
— На улице дождь, всю трассу залило, — улыбнулась она. — Вот решила накрыть здесь.
— Спасибо, малышка.
Я встал с кровати, поцеловал ее в щеку, мельком взглянул на свой кофе и тарелку с двумя тостами, на которых майонезом нарисовали то ли плюсики, то ли решеточку. Две сосиски на яичнице-болтушке наверняка тоже были уложены с замыслом — такое себе украшение. Затейливо, пусть развлекается.