Смотрела, как очередной оборотень летит по полосе, словно не замечая препятствий, и размышляла о том, есть ли в мире справедливость. Эльфов и оборотней с малых ногтей тренируют и натаскивают, как превосходных воинов. Они от природы сильнее и выносливее тех же людей. Гномам такое испытание дается тяжело в силу малой комплекции. Но руководство академии с Корсом во главе не смотрят на уровень подготовки и врождённые физические способности, давая всем одинаковое задание. Слишком простое для эльфов и оборотней и чересчур сложное для большинства людей и гномов.
— Удачи, — ободрил меня Олан, когда подошла моя очередь на этой полосе «издевательств».
Хотелось малодушно найти причину не идти, но усилием воли подавила порыв. Нужно хотя бы постараться. Чтобы в случае провала могла с чистой совестью сказать, что сделала всё, что могла. Интересно, меня отчислят в случае двух провалов промежуточного экзамена по физической подготовке?
В начале шли неустойчивые круги, висящие прямо в воздухе. По ним полагалось прыгать. У меня ушло шесть попыток, чтобы одолеть эту часть. Сейчас была девятая, и тоже удачная. За ней была обычная гладкая стена высотой два с половиной метра. Её преодоление — настоящий позор. Насмешливые комментарии летели, как гнилые помидоры со всех сторон. Далее был толстый канат метра три длиной, протянутый над лужей жидкой грязи, которая не замерзала благодаря магии.
Бульк! Третья попытка — третья неудача. Жижа мерзко чавкала, пока я выбиралась из неё под подтрунивания сокурсников. И это даже не середина полосы.
— Пропади всё пропадом! — ругнулась я, топая к месту, где расположились друзья.
— Да не нервничай ты так, Эйну всё равно плевать на тебя, — услышала я женский смешок.
Тело мгновенно покрылось мурашками испуга. Мягкое место, которое отвечает за приключения, сигнализировало об опасности.
— Он тут причём?
Присмотрелась и опознала в говорившей девушку, с которой недавно крутил роман Олан. Как её зовут… Жири… Жари… Не важно. Значение имело то, что сейчас девица смотрела на меня насмешливо, не скрывая торжества во взгляде, заставляя нервничать ещё больше.
— Брось, ты всерьёз полагаешь, будто никто не знает, что ты сохнешь по душке Эйну, пока он волочится за Диланой? Имир давно это приметил, с Оланом поделился, а он со мной. Самое забавное, что все вы ходите кучей, делая вид, будто только друзья.
Повисла звенящая тишина. Редкие снежинки, срываясь с веток стоящих по краям поля деревьев, с тихим шелестом опускались на землю. Несколько десятков пар глаз устремились в мою сторону. Они всё слышали. Все всё слышали. Моя сокровенная тайна таковой быть перестала. Теперь я знаю, что чувствует человек, чьи самые светлые чувства прилюдно вываливают в грязи.