— Правда?
— Я уверен, что они будут рады видеть тебя на борту. Для разработки целостного системного подхода к решению проблем при решении экологических задач. — Я высовываю язык, который он игнорирует. — Какое имя мне следует назвать, когда я буду рекомендовать тебя?
— Ой. Сэди Грэнтэм. — Я протягиваю руку без круассана. Он долго смотрит на неё, и я внезапно, необъяснимо, цунаминглически боюсь. Боже мой. Что, если он не возьмет её?
Да, Сэди? Мудрый, подлый, прагматичный голос шепчет мне на ухо. Что, если незнакомец не возьмет тебя за руку? Как ты справишься с тем, что он окажет нулевое влияние на твою жизнь? Но голос не имеет значения, потому что он берет её, и моё сердце замирает от того, как приятна на ощупь его кожа, твердая и немного шершавая. Его рука поглощает мои пальцы, согревая мою плоть и дешевые, симпатичные кольца, которые я надела этим утром.
— Приятно познакомиться, доктор Грэнтэм. — Моё дыхание сбивается. Моё сердце тает. Я получила докторскую степень меньше года, так что я до сих пор наслаждаюсь тем, что меня называют доктором. Особенно потому, что никто никогда так не делает. — Эрик Новак.
Что ж. Никто никогда не делал этого, кроме Эрика Новака.
Эрик Новак. — Могу я спросить у тебя кое-что неуместное?
Он качает головой, медленно, серьезно. — К сожалению, я не ношу пурпурное нижнее белье.
Я смеюсь. — Нет, это… когда ты пишешь свою фамилию, в ней есть классные причудливые буквы? — Я выпалила вопрос и тут же пожалела об этом. Я даже не уверена, о чем спрашиваю. Наверное, мне нужно просто смириться с этим?
— В нем есть «н». И «в». Они считаются причудливыми?
Не совсем. Довольно скучно. — Конечно.
Он кивает. — А что насчет «к»? Это моя любимая буква.
— Э, да. Она тоже причудливая. — Всё ещё скучно.
— Но ведь не «а»?
— Э, ну, я думаю, что «а» — это…
Его рот дергается. Опять. Он дразнит меня. Опять. Я ненавижу его.
— Будь ты проклят, — говорю я без всякого тепла.
Он почти улыбается. — Никаких умлаутов. Без диакритических знаков. Нет Мёллера. Или Кирскоу. Или Адельшельд. (прим. пер. в ориг.: Møller, Kiærskou, Adelsköld) Хотя я ходил с ними в школу. — Я киваю, смутно разочарованна. Пока он не спрашивает: — «Разочарована?», и тогда я не могу не спрятаться за своим круассаном и не рассмеяться. Когда я заканчиваю, он определенно улыбается и говорит: — Тебе действительно стоит это съесть. Или вы потеряете своего клиента, и следующая ракета НАСА взорвется.
— Правильно, да. — Я отрываю кусок. Протягиваю ему. — Хочешь кусочек? Я не против поделиться.
— Действительно? Ты не против разделить со мной мой знаменитый отвратительный круассан?