Это застает меня врасплох, вот и всё, и на мгновение я не знаю, что сказать, и просто смотрю вверх. Сильная челюсть. Глубоко посаженные глаза. То, как угловатые части его лица сливаются во что-то очень, очень красивое.
Затем я понимаю, что он смотрит в ответ, и тут же смущаюсь. Я точно знаю, что он видит: синюю рубашку на пуговицах, которую я заправила в брюки; челку, которую мне действительно нужно подровнять; каштановые волосы длиной до плеч, которые мне тоже нужно подровнять; и, конечно же, круассан.
Круассан! — Большое спасибо! — Я улыбаюсь. — Я не хотела красть вашу еду.
Без ответа.
— Я могла бы вернуть вам деньги.
По-прежнему никакого ответа. Только этот северогерманский строгий взгляд.
— Или я могла бы купить вам маффин. Или бублик. Я действительно не хотела мешать вашему завтраку.
Количество ответов: ноль. Интенсивность взгляда: много миллионов. Он вообще понимает, что я… О.
Оооо.
— Спасибо. Вам, — говорю я очень, очень медленно, как когда семья со стороны моей мамы, которая никогда не иммигрировала в США, пытается говорить со мной по-итальянски. — За, — я поднимаю круассан перед лицом, — это. Спасибо, — я указываю на викинга, — вам. Вы очень, — я наклоняю голову и счастливо морщу нос, — милы. — Он смотрит ещё дольше, задумчиво. Я не думаю, что он это понял. — Ты не понимаешь, да? — уныло бормочу я себе под нос. — Ну, спасибо ещё раз. Вы действительно оказали мне солидную помощь. — Я поднимаю круассан в последний раз, как будто поднимаю за него тост. Затем я разворачиваюсь и начинаю уходить.
— Не за что. Хотя вы поймете, что круассан оставляет желать лучшего.
Я поворачиваюсь к нему. Блонди-викинг смотрит на меня с непроницаемым выражением лица. — Т-ты только что говорил?
— Говорил.
— По-английски?
— Думаю, да.
Я чувствую, как моя душа выползает из тела, чтобы астрально проецироваться в пылающее адское пламя из-за чистого смущения. — Ты… ты ничего не говорил. Раньше.
Он пожимает плечами. Его глаза спокойны и серьезны. Размах его плеч мог бы легко сравниться с плато в Евразии. — Ты не задала вопрос. — Его грамматика лучше моей, и я увядаю внутри.
— Я думала… Мне показалось… Я… — Я закрываю глаза, вспоминая, как имитировала слово «милый» для него. не кажется, я хочу умереть. Я хочу, чтобы это закончилось. Да, моё время пришло. — Я очень благодарна.
— Ты, вероятно, не будешь, как только попробуешь круассан.
— Нет, я… — Я вздрагиваю. — Я знаю, что это невкусно.
— Знаешь? — Он скрещивает руки на груди и с любопытством смотрит на меня. Он в костюме, как и 99 % мужчин, работающих в этом квартале. За исключением того, что он не похож ни на одного другого мужчину, которого я когда-либо видела. Он выглядит как корпоративная версия Тора. Как Платиновый Рагнарёк. Я хочу, чтобы он улыбался мне, а не просто наблюдал за мной. Я бы чувствовала себя менее запуганной. — Могла бы меня обмануть.