Он молча сидел рядом, а правая его коленка так и подпрыгивала, словно он изо всех сил пытался обуздать свою неуемную энергию.
Я невольно задалась вопросом: он здесь, потому что это его задание или он действительно видит во мне подругу? Но кое-что важное я должна была ему сказать.
– Насчет твоего отца… Мне искренне жаль.
Филемон как будто окаменел.
– Это не самая веселая тема, красотка.
– Понимаю. – Я со вздохом потерла разгоряченные щеки и взглянула на него. – Просто мне хотелось, чтобы ты это знал.
Боль вспыхнула у него в глазах, но он тут же равнодушно пожал плечами.
– Не думай об этом. Мой отец знал, что такое опасность. Как и все мы.
И Филу, и Кириану уже стукнуло девятнадцать. Значит, ему было примерно два года, когда он потерял отца.
– Ты еще помнишь его?
– На самом деле нет. – Он погрузился в размышления, вглядываясь в огонь. – Раньше бабушка рассказывала мне про него всякие истории. Но постепенно мы стали реже о нем вспоминать.
– А твоя мама?
В уголке рта у Фила появилась горькая складка – выражение, которого я прежде у него не замечала.
– Я никогда не знал мать. Она бросила нас с отцом вскоре после моего рождения.
У меня слегка перехватило дыхание:
– О, Фил…
– Все нормально. – Он произнес это так, будто и сам был бы рад себе поверить. Только дрожь в голосе выдавала его.
Мне хотелось сказать ему что-нибудь в утешение. Но что?
Фил откашлялся и продолжил:
– Насколько мне известно, она всегда держалась в стороне и никогда не понимала, что движет участниками «Секьюритас». И совсем не мечтала о жизни, полной опасностей. Возможно, она давно вышла замуж за унылого бухгалтера и родила других детей, о которых не надо беспокоиться. – Он мягко улыбнулся. – Зато у меня есть Кириан. Он теперь моя семья.
Погрустнев, я придвинулась к нему ближе и положила голову ему на плечо.
– Я знаю, что Кириан много для тебя значит, Фил. Но это неправильно. И то, что мама вас бросила. И то, что твой отец погиб, потому что защищал мою биологическую мать. Никто не должен платить жизнью за ошибку другого. Такого не должно происходить.
В этом пункте я придерживалась того же мнения, что и Валерия. Подобная ноша несоразмерна ни с чем.
– Не думаю, что это действительно ошибка, – задумчиво сказал Фил, немного откинувшись назад, чтобы мне было удобнее. – Если бы Эней остался у своей царицы, то Минерва бы его не прокляла, но зато он навлек бы на себя гнев Юпитера. Думаешь, так было бы лучше? Сомневаюсь. Не говоря уже о том, что народ Энея не смог бы приехать в Италию и обосноваться там. И не существовало бы ни Альба-Лонги, ни – позже – Рима. И «Секьюритас» бы тоже не основали.