— Н-да. С ним ухо держи востро. Рисковый человек.
В иных обстоятельствах Каспар не придал бы тому значения. Обычное дело — сойдутся шоферы, их только и слушай: Япинь обзавелся мотоциклом, а водить не умеет; пасторша пьет похлеще самого пастора; в клубе крутили заграничный фильм, там одна красотка догола раздевается; в Московский зоопарк привезли гориллу, очень похожую на шофера Плакиса; у Марии Кликман родился ребенок, и по сей день неведомо, кто отец, — верно, дух святой…
Но теперь Каспар почувствовал что-то вроде неприязни, глухой злобы против этих болтунов: не могли найти другого места для своих сплетен! С какой стати он должен все это выслушивать? А как бы вы вели себя, голубчики, при Бернсоне? Переглянулись, перемигнулись бы и — молчок. Один потерпевший резал бы правду-матку. А впрочем, как сказать. Шоферы леспромхоза — народ грубоватый, задиристый, спуску никому не дадут… Но что сказала бы Юстина, будь она здесь? Что?
Одна за другой укатили груженые машины, на их место встали порожние. Трактор буйствовал среди пней, верещал подъемный кран. Закончив здесь работу, вальщики и сучкорубы перебирались на новую лесосеку. Механик тем временем сворачивал кабель. Неизменный, безостановочный и четкий ритм правил людьми и машинами. Ничто не могло нарушить его. Если выходил из строя какой-нибудь механизм, в общем потоке это было незаметно, лесосек было много и повсюду ревели моторы.
Близился вечер. Очередь машин редела — те, что укатили на железнодорожную станцию, обратно не возвращались. Вернулся лишь один грузовик, его вел Бернсон. Грузчики и трактористы было зароптали: рабочий день кончился, они тоже люди, хотят отдохнуть. Да и дома работы по горло — сено пора косить. Однако Бернсон и десятник, отмечавший вывезенные кубометры леса, их уломали: долго ли нагрузить одну машину — сущий пустяк. Что ж ему, порожняком возвращаться? А потом ведь план… План-то надо делать. Вон сегодня весь день работали с одним трактором, столько было простоев — тихий ужас.
Каспар прикинул: ремонт затянется до самых сумерек. Но закончить надо именно сегодня. Завтра много новых неотложных дел.
Солнце садилось в кроны стоявших в отдаленье восьми сосен на соседней лесосеке, сведенной год-другой назад. Их, должно быть, оставили на разведенье. Однако детишкам-сосенкам трудно пробиться к свету — буйная поросль березок, осинок, рябины, ежевики и прочего кустарника заполонила всю вырубку. Вокруг старых и трухлявых пней разросся малинник. Какая-то птица кружила над вершинами сосен, о чем-то плакала, кого-то звала. Может, разорили ее гнездо и она потеряла птенцов?