– Товарищ подполковник, – прошептал Ерохин, усаживаясь за углом омшаника на старые доски, – а здорово вы «зарядили» сегодня ребят. Они ведь поверили, что завтра пойдут выполнять серьёзное задание. Говорили вы очень убедительно! Только, по-моему, хоть один из них, невзирая на ваши предупреждения, обязательно дома проболтается.
– А вот на это я очень рассчитываю! Ведь если преступник не услышал моих слов утром, то слух, разнесённый по деревне вечером, после собрания, должен достигнуть его ушей. А из этого следует что?..
– Что мы не зря мёрзнем здесь! – клацнул зубами Ерохин.
– Замёрз? – сочувственно спросил Дубовик.
– Да это, скорее, от возбуждения, как в разведке, – капитан плотнее запахнул куртку, обняв себя руками.
– Глотни коньяку, согрейся, – Андрей Ефимович протянул Володе фляжку, – и не расслабляйся, держи пистолет наготове. Преступник может появиться неожиданно. Ему не привыкать. И маска для него привычный антураж его настоящей волчьей жизни.
– Думаете, придёт в ней?
– Это уже не имеет значения, хотя маска была бы лишним доказательством того, что мы правы. Хотя он и без маски «человек в маске»… А теперь наберёмся терпения и помолчим.
Шаги были едва различимы даже в тишине.
Потом показался размытый силуэт крадущегося к омшанику человека в плаще с капюшоном.
То, что он уверенно, хоть и медленно, шел в темноте, явно говорило о том, что этот путь для него был не нов.
Дверь открылась так же тихо, только было слышно его тяжёлое дыхание, вызванное напряженной ходьбой и чувством опасности, которую он вдруг почувствовал.
Но, задержав дыхание, и прислушавшись, он успокоился: вокруг было тихо. Подойдя к одному из ульев, он уверенно вынул мешок и тихо произнес:
– Ищите теперь, ищите, – и довольно рассмеялся, видимо, представив, как утром отряд добровольцев будет безуспешно разыскивать спрятанные ценности.
Чувство опасности вдруг опять накрыло его удушливой волной, он принюхался и…
И вдруг рванулся назад, но свет фонариков, в открывшихся внезапно дверях, ослепил его. Он в панике прикрыл руками лицо, при этом выронив мешок, и по-заячьи вскрикнул.
– Снимите же вы эту дурацкую маску! Теперь вам уже не удастся ею никого не испугать, не обмануть! – голос Дубовика прозвучал громко, но спокойно. – Finita la commedia! Ясно? – он подошел к опустившемуся в бессилии на землю человеку и протянул руку: – Снимайте же, снимайте, Иван Гаврилович! Вы проиграли!
– Твою мать!.. – разразился громкой бранью подбежавший Кобяков.
– Да-да! Вы правы! – усмехнулся Дубовик.
– Ай да бухгалтеришка! – прогрохотал появившийся сзади Герасюк. – На вид вроде хорёк, а шкура-то волчья! – он устрашающе поиграл пистолетом перед лицом Загоскина.