– А-а, жена Загоскина, – махнул рукой участковый. – Он стишки кропает, она сплетни разносит. Без неё ни одно событие не проходит, везде свой нос сунет, и будоражит всех, будоражит!
– Приструните! Если ещё раз услышу что-нибудь подобное, пока я здесь, – язык ей подрежу!
Следовавшие за ним мужчины усмехнулись такому заявлению.
Дом внутри оказался разделен на четыре комнаты, своими дверями с вывесками «Фельдшер», «Процедурная», «Палата №1,2» выходившими в небольшой коридор с деревянными скамьями, по-видимому, для посетителей. Часть коридора занимала большая голландская печь, у которой возился небольшой горбатенький мужичок, подкладывая берёзовые поленья в огнедышащее нутро «голландки».
Фельдшер оказался крепким молодым человеком, строго смотревшим на всех сквозь толстые линзы роговых очков.
– К больному не пущу, он всё равно пока вам ничего не ответит.
– Жить будет? – хмуро спросил Дубовик.
– Скоро из города приедет врач, он и скажет вам, каковы шансы раненого. Я же поддерживаю только сердце старика. Кстати, надо сказать, что «мотор» у Мирона Ивановича – дай Бог каждому! Может и выкарабкается. Вот только голова!.. Рана небольшая, но глубокая. Какие центры задеты – неизвестно. Время покажет.
– Но вы можете сказать, каков характер ранения? Чем нанесено?
– Что-то тяжёлое. С круглой поверхностью. Я склоняюсь к тому, что это мог быть молоток, но могу и ошибаться.
– Держите нас в курсе, – кивнул подполковник.
– А парень ваш так и будет у меня сидеть? Сколько? – взгляд фельдшера был по-прежнему строг.
Дубовик, уже повернувшись от двери, четко проговорил:
– Будет. Столько, сколько надо.
Аким Петрович вздохнул:
– Да-да, конечно, я понял.
– Ну, товарищ капитан, докладывайте всё по порядку, – на крыльце Дубовик закурил, за ним следом за папиросами потянулись и остальные.
– К деду Мирону мы с Костей пошли сразу, с утра. Баба Дуся сказала, что он, якобы, шастал на болота за клюквой, хотя, честно признаться, сам я никогда не видел и не знал этого. Ну, вот и решил начать с него. Только у того сегодня похмельный день – разговаривать бесполезно. – Перехватив удивленный взгляд подполковника, участковый поспешил объяснить нынешнее поведение Гаврилова. – Ну, сказал, что вернемся вечером. Пока всех обошли, объехали. Час назад только и освободились, вернулись к деду, а он у порога с дыркой в голове лежит. Правда, было видно, что живой, дышал хрипло. Я сразу за Акимом поехал, вот, на подводе привезли в больницу.
– В доме ничего не трогали? – видно было, что Дубовик недоволен: объяснения Кобякова относительно похмельного молчания Гаврилова его не убедили.