– Да я к Тоньке-то так, по мужскому делу, к незамужней ведь не подкатишь, враз заставят жениться, а я ещё погулять хочу. А с Тонькой – оно сподручнее, и она не против, и совсем не девушка – баба молодая, – охотно принялся объяснять Сурков, вылезая из машины. – Горячая!.. А Тишка, мужик её, убить грозился…
Дубовик с нескрываемым изумлением посмотрел сначала на него, потом на подошедшего к ним Гошу Мартьянова.
– Ну и нравы у вас в комсомольской ячейке, товарищ комсорг! Строители коммунизма, черт бы вас подрал! – он окинул обоих осуждающим взглядом и, увидев, как Гоша побледнел так, что все веснушки стали видны, снисходительно усмехнулся: – Ты-то чего боишься? – подполковник положил руку на его плечо. – Или одобряешь такое поведение?
– Да брат он мой, двоюродный, – тяжело вздохнул Мартьянов и опустил голову, – дядька за него просил, чтобы, значит, никому не рассказывать…
– Пословицу хорошую знаешь? Про шило в мешке? Потом труднее будет оправдаться перед всеми. Смотри сам. Только ведь в интересах дела факт того, что Сурков видел некоего человека в ночь смерти Михея, я скрывать не стану. Вот и думай!
С этими словами Дубовик вошел в Правление.
В кабинете председателя толпились люди: колхозные бригадиры брали разнарядки на работу, в общей комнате трещал арифмометр бухгалтера Загоскина, парторг Ситникова отчитывала кого-то по телефону, машинистка Нина Бузовлёва шуршала бумагами. Главный агроном выписывал на ватмане показатели по проведенным пахотным работам. Молодой парень, по-видимому, зоотехник громко доказывал, что ему сегодня же надо попасть в город, так как у него закончились препараты для прививок молодняка. Работа в Правлении шла полным ходом.
Дубовик прошел в кабинет Кобякова, где его ждал Герасюк, колдующий над найденным у Гаврилова молотком, разглядывая тот через лупу.
Участковый стучал на машинке, торопясь написать отчет до приезда следователя.
Дубовик, едва кивнув Кобякову, сел напротив Герасюка и, молча, закурил.
Степан Спиридонович видел, что подполковник чем-то удручен, но прерывать его мысли не решался, как и Герасюк, который знал, что в таких случаях приятеля лучше не тревожить.
Наконец, Дубовик обратился к Кобякову:
– Что свидетели, молодожены?
– Да ничего хорошего! Ездили вчера в город, вернулись, когда пастухи уже пригнали коров с пастбища, сразу взялись за хозяйство, говорят, что даже не смотрели в сторону соседского двора.
– Ещё одно подтверждение того, что преступник – свой человек. Явно знал о поездке молодых. Где у вас останавливается автобус? – мрачно спросил Дубовик.