– А никак!.. Он пошел себе в Правление, она домой. Вот и вся любовь!
– Кокошкина зашла к себе во двор?
– А куда бы она ещё пошла? – удивленно вскинула брови Чуркина.
– Ну, может быть к соседу, не знаю, – качнул головой Дубовик.
– Насколько я знаю, с соседями Верка была не в ладах, да и сосед её, Васька Кочет, в этот момент взбирался ко мне на порог чуть тёплый, за очередной бутылкой пришёл, – она махнула огорченно рукой. – Это такой покупатель, что, как напьётся, так по целому часу у прилавка куражится: то ему покажи, это разверни!.. А возьмёт одну бутылку портвейна да кильку в томате!..
– Он что, один живет? Где работает?
– Не-ет, с женой… – Чуркина недоуменно посмотрела на Дубовика. – Да на что он вам сдался? Пьянчужка…
– Мне на мой вопрос ответьте, – холодно произнес подполковник.
– Ну, работает он в леспромхозе, а жена – в телятнике, сейчас сезон начался, отел, так она редко дома бывает, вот он и отрывается… Председатель сколько раз уже его ругал, участковый тоже… А он махнет рукой, дескать, я не ваш, и всё… – нехотя объясняла женщина, поджав губы. – «Беру отпуск, когда хочу». А зимой так, вообще, почти не работает.
– Он что, один пьёт?
– А я знаю? – Чуркина повела печами, но тут же сменила тон: – Бывает, что с Лёшкой Хорьком… Хорьковым, то есть, тот тоже леспромхозовский. А Лёшка в тот вечер следом за этим и заполз сюда, здесь распили бутылку, взяли ещё одну, так вместе и удалились! Друг за друга держались, так нажрались!.. Потом и спят вместе, пока их жены не растащат.
– Значит, вы не видели, зашла ли в свой двор Кокошкина? – повторил свой вопрос Дубовик.
– Нет, не видела. Только куда бы… – начала было женщина, но подполковник её прервал:
– А какие у вас были отношения с ней? – и вдруг удивленно заметил, как в глазах Чуркиной плеснулся страх.
– К-какие отношения? Никаких! – женщина повернулась к полке и стала переставлять банки, хотя в этом, явно, не было нужды, скорее, чтобы скрыть смятение.
– Я жду! И играть со мной в кошки-мышки не советую. Я в любом случае узнаю всё, что мне надо! – это было сказано настолько грозно, что Чуркина почувствовала, как по спине побежали мурашки. Флиртовать ей уже больше не хотелось, более того, она сейчас жаждала лишь одного: чтобы этот человек со стальным холодным взглядом ушел как можно скорее.
Она медленно повернулась к подполковнику и тихо спросила:
– А мне ничего не будет?
– Будет, но лишь то, что вы заслуживаете. А я пока не знаю, какова степень вашей вины, и в чем она состоит. Поэтому не тяните время, – бесстрастно проговорил Дубовик, глядя на побледневшее лицо Чуркиной.