28. Байден о (несуществующей) душе Путина
Я далек от того, чтобы восхищаться Путиным или Трампом, но сказанное Джо Байденом в недавнем интервью Джорджу Стефанопулосу вызвало у меня чуть ли не ностальгию по некоторым аспектам правления Трампа. Когда Байдена спросили, считает ли он Путина убийцей, он ответил: «Считаю»>104. Он также подтвердил сообщения о том, что в 2011 году, будучи вице-президентом США, он лично сказал Путину, что у последнего «нет души». «Я повел себя не слишком умно. Я остался с ним наедине в его кабинете», – сказал Байден. (Что это значит? Что Путин мог его убить?) «Вот откуда это пошло. Когда-то президент [Джордж У.] Буш сказал, что заглянул ему в глаза и увидел его душу. А я сказал: “Я посмотрел в ваши глаза и усомнился, что у вас есть душа”. А он взглянул на меня и ответил: “Мы понимаем друг друга”». (Что, черт возьми, это должно значить? Признание Путина в том, что у него нет души, тогда как у Байдена она есть? Или что они по-настоящему презирают друг друга?) Находчивый ответ Путина был мастерским: он пожелал Байдену крепкого здоровья и пригласил его на публичные дебаты в Zoom о важных экзистенциальных и этических проблемах.
Жесткие слова Байдена резко контрастируют с высказываниями Трампа, который в 2017 году, когда ведущий Fox News Билл О’Рейли назвал Путина «убийцей», ответил, что поведение Америки не лучше, чем поведение российского президента. «Есть много убийц, у нас много убийц, – сказал Трамп. – Думаете, наша страна так уж невинна?»>105 Трамп проявил здесь долю честного реализма. И напротив, утверждение Байдена о том, что у Путина нет души, попросту неверно. У чудовищных убийц действительно есть «душа» – богатый внутренний мир. Это видно по тому, как им нравится создавать фантазии, якобы оправдывающие их ужасные поступки; за всяким крупным политическим преступлением стоит поэт или религиозный миф. В частности, без поэзии не бывает этнических чисток – почему? Потому, что мы живем в эпоху, которая воспринимается как постидеологическая. Поскольку великие общественные цели больше не способны мобилизовать людей на массовое насилие, необходима более масштабная священная Цель, на фоне которой мелкие частные опасения по поводу убийств кажутся тривиальными. Религия или этническая принадлежность идеально подходят для этой роли. Конечно, есть случаи патологических атеистов, способных совершать массовые убийства просто ради удовольствия, но это редкие исключения: большинству необходимо обезболить их элементарную чувствительность к страданиям другого, а для этого требуется священная Цель. Религиозные идеологи обычно утверждают, что религия заставляет некоторых плохих людей совершать хорошие поступки; сегодня лучше придерживаться утверждения Стива Вайнберга о том, что с религией или без нее хорошие люди могут совершать хорошие поступки, а плохие люди – плохие поступки, но только религия может заставить хороших людей совершать плохие поступки.