Вместо этого мой рюкзак испытал крушение с непоправимыми последствиями: основной шов, скреплявший его корпус, порвался. Мои учебники и тетради разлетелись по лестнице, но по крайней мере закрепленный липучками планшет остался внутри.
– Ой.
– Блин, Чип. – Я присел и начал сгребать свои бумажки, прежде чем кто-нибудь разнесет их ногами по всему лестничному пролету. – Спасибо. Огромное спасибо.
– Извини. – Чип протянул мне учебник, который поднял двумя ступеньками ниже. Когда он убрал с глаз челку, на лице показалась его знаменитая глупая улыбочка. – Я только хотел тебе сказать, что у тебя рюкзак открыт.
– Тебе что, моего велосипеда мало?
– Слушай, ну это же была просто шутка.
– То есть то, что у меня больше нет велика, для тебя шутка?
– О чем ты? Твои колеса валялись рядом, в кустах.
Я смотрел на него во все глаза.
Откуда мне было это знать?
– Ты что, их не нашел?
– Отстань от меня, Чип.
Прозвенел предупреждающий звонок: минута до начала урока.
– Ну же, чувак. Давай я помогу.
– Уходи.
Нельзя было рассчитывать, что Циприан Кузумано так просто мне поможет.
Он пожал плечами и поднялся с корточек.
– Ладно. Я предупрежу тренера Фортеса, что ты опоздаешь.
Я собрал свои записи в относительно ровную стопочку и сунул их между учебниками по экономике и геометрии.
Мой рюкзак не подлежал восстановлению. Когда порвался основной шов, отпали и лямки. Единственное, что еще было пригодным для хранения школьных предметов, – это передний карман, где лежали карандаши и ручки.
Прозвучал звонок на урок. Я связал оборванные лямки между собой, чтобы можно было перекинуть никуда больше не годную тушку рюкзака через плечо, собрал свои пожитки и поспешил в спортзал.
Тренер Фортес покачал головой, увидев стопку учебников и то, что осталось от моего рюкзака.
– Кузумано мне все рассказал, – проговорил он.
Почему учителя физкультуры всегда называют школьников по фамилии?
– Извините, тренер.
Почему школьники всегда называют учителей физкультуры просто «тренер», без фамилии?
– Все в порядке. Переодевайся.
У нас шли недели игр с сеткой: две недели бадминтона, две недели пинг-понга или настольного тенниса и грандиозное завершение – две недели волейбола.
Я в таких играх проявляю себя просто ужасно. Мне вообще не очень даются все виды спорта с мячом, хотя ребенком я играл в соккер. У меня лучше получается показать себя в тех видах спорта, где нужно хотя бы бегать, потому что бегаю я неплохо. Я вынослив и довольно быстр, что многих удивляет, потому что я немного полноват.
Ну. Не немного. Я полный, и точка. Именно поэтому Стивен Келлнер постоянно протягивает мне миску с салатом.