Что-то подобное мог бы сказать мне и Стивен Келлнер.
Я начал часто моргать, потому что не хотел, чтобы Бабу стал свидетелем того, как мои гормоны стресса прорывают все системы защиты.
– Почему ты плачешь, внучок?
– Я не плачу.
– Знаешь, в Иране мальчики о таких вещах не беспокоятся.
– Ясно.
– Не стоит так расстраиваться.
Я шмыгнул носом.
– Мне нужно принять душ.
Я не домылся как следует там, на поле. Пятна травы отошли не везде, да и голову я не помыл.
Унижения очень меня отвлекли.
– Хорошо. Не переживай, Дариуш. Все будет в порядке.
Ардеширу Бахрами легко так говорить.
Он понятия не имел, каково это – быть мишенью для других.
Оказавшись наедине с самим собой в душе, я оттер остатки травы и помыл голову. Я оставался под душем как можно дольше. Не хотел, чтобы кто-то слышал, как я хлюпаю носом.
Когда вода постепенно начала становиться прохладнее, я решил, что пора выходить. Я обернулся одним из полотенец Маму. Оно было гораздо теплее и мягче, чем шершавое полотенце Сухраба.
Я шмыгнул носом, включил Танцующий Вентилятор и спрятался в постели.
Назвать мое состояние сном было нельзя. Я не мог заснуть. Смех Сухраба продолжал плясать по кругу у меня в голове. И его слова. «Аятолла Дариуш».
Я уже не был уверен, что мы с Сухрабом похожи. Что он вообще понимал, как это – отличаться от других.
А я ведь был убежден, что нам суждено стать друзьями.
Но Сухраб Резаи был всего лишь еще одним Бездушным Приверженцем Господствующих Взглядов.
Раздался стук в дверь.
Я лежал на боку, изучая крошечные изъяны в стене с текстурой лимонной корки.
– Э… Да?
Через секунду в двери появилась щель.
– Дариуш? – послышался голос Маму. – Хочешь перекусить? Или чего-нибудь попить?
Я взглянул на нее через плечо.
– Нет, спасибо. Я не голоден.
– Точно? Чай есть. С печеньем.
– Точно.
– С тобой все хорошо?
– Да. Просто устал, – ответил я. – Мы долго играли.
Маму проскользнула в дверь и ловко обогнула Танцующий Вентилятор. Я покрепче вцепился в одеяло, потому что после душа не одевался. Маму наклонилась и поцеловала меня в лоб. Она поиграла с моими волосами, которые высохли и превратились в кудрявый ералаш.
– Хорошо, родной. Отдыхай.
Отдохнуть мне, впрочем, не удалось. Через несколько минут меня решил проведать отец.
– Дарий?
– Что?
– Ты собираешься вставать?
– Нет.
– Мы ждем тебя за чаем.
– Я не хочу пить.
– Ты должен попить чаю вместе с нами, – жалобным тоном пропищала Лале из-за двери.
Я был не в настроении пить чай.
Впервые в жизни я вообще не хотел чая.
– Настроения нет.
Папа обошел Танцующий Вентилятор и сел рядом со мной на край кровати, образовав гравитационный колодец, чтобы попытаться меня поднять.