Стандартный родительский маневр Альфа
Доктор Хоуэлл говорит, что плакать – нормально.
Говорит, что это здоровая реакция.
Что она помогает организму вырабатывать гормоны стресса.
Из-за того что Хуссейн, Али-Реза и Сухраб – Сухраб! – осмеяли мой пенис, у меня выделилась целая куча гормонов стресса.
За свой член мне стыдно не было. Не только потому, что Стивен Келлнер не обрезан, и даже при том, что обрезание широко распространено в Иране, мама решила, что сыну важно в этом смысле не отличаться от отца.
Как я уже говорил, после уроков физкультуры в школе Чейпел-Хилл мы никогда не принимали душ. И я никогда не состоял ни в одной cпортивной команде школы Чейпел-Хилл («Вперед, громилы»), так что я никогда не принимал душ в школьных душевых.
И даже если бы я все-таки играл в составе какой-нибудь команды, души в раздевалке школы Чейпел-Хилл находились в индивидуальных кабинках со шторками и прочим.
Мне никогда раньше не приходилось принимать душ, чтобы на меня смотрели другие парни.
Может, мой пенис и правда как-то странно выглядел.
Ладно. Признаюсь, что был уверен: выглядел он абсолютно обычно. Потому что есть же в мире интернет.
Я знал, что ничем от других не отличаюсь.
Хотя все еще надеялся, что он у меня чуток подрастет.
Это нормально.
Правда ведь?
Парадная дверь была заперта, так что я пошел в обход. Когда я вошел в дом, Бабу все еще сидел за кухонным столом, попивал чай и щелкал жареные арбузные семечки. Я удивился: неужели он все это время так просидел, застряв в причинно-следственной петле, пока я играл в соккер/неамериканский футбол и подвергался унижениям по поводу того, что крайняя плоть у меня в целости и сохранности?
Он сплюнул пустую кожурку и поднял на меня взгляд, в то время как я пытался побыстрее стянуть с ног кроссовки.
Я так хотел скорее сбежать оттуда, что снова напялил изношенные черные «адидасы» Сухраба, и они сидели на моих лапах хоббита куда теснее, чем «вансы».
Я их ненавидел.
– Дариуш, – пробурчал дед. – Тебе понравилось? Ты выиграл?
– Ну. Да. Мы выиграли.
– Ты играл с друзьями Сухраба?
– Да.
– А где Сухраб? Он не пошел с тобой?
Я покачал головой.
– Дариуш-джан. Не хочешь пригласить его на ужин? В следующий раз, после тренировки.
– Не думаю, что я снова пойду на тренировку.
Не в этой жизни.
Не буду я больше терпеть унижения на почве пениса.
Бабу отодвинулся назад на стуле и внимательно посмотрел на меня.
– Э-э? Почему это?
– М-м.
Я не мог рассказать дедушке, что парни сравнили мой половой член с высшим руководителем Ирана.
– Я им не понравился.
– Что? – Бабу поднялся и схватил меня за плечи. – Почему тебе так показалось, Дариуш-джан? Должно быть, произошло какое-то недопонимание.