Мама готовит персидскую еду только по выходным, потому что приготовление практически всех блюд ее родной кухни – занятие не из легких. Оно требует нескольких часов тушения и томления, а у мамы нет времени на такие сложные процессы, потому что у нее регулярно возникает Случай Крайней Необходимости В Кодировании Шестого Уровня.
Мама работает дизайнером пользовательских интерфейсов приложений в одной фирме в центре Портленда – и это звучит реально круто. Если бы я еще понимал, чем именно она занимается.
Папа – партнер в архитектурной фирме, которая в основном проектирует музеи, концертные залы и прочие «ключевые объекты городской жизни».
Чаще всего мы ужинаем за круглым столом с мраморной столешницей, который стоит в углу кухни. Мы садимся вчетвером в тесный кружок: мама напротив папы, я напротив моей младшей сестры Лале, которая учится во втором классе.
Пока я накручивал спагетти на вилку, Лале пустилась в подробнейший рассказ о том, как прошел ее день, включая пошаговое описание игры в «Головы вверх, пальцы вниз», в которую ее класс играл после обеда, и Лале три раза оказывалась водящей.
Она учится лишь во втором классе, и ее имя еще более персидское, чем мое, и все же она куда популярнее меня.
В голове никак не укладывается почему.
– Пак так и не догадался, что это я опустила его большой палец, – сказала Лале. – Он вообще никогда не догадывается.
– Это потому что у тебя такое непроницаемое лицо, как у настоящего игрока в покер, – сказал я.
– Возможно.
Я люблю свою сестричку. Правда.
Ее невозможно не любить.
В таком я никому не могу признаться. По крайней мере не вслух. Не предполагается, что парни должны любить своих младших сестер. Мы можем за ними присматривать. Стращать поклонников, которых они приводят домой (хотя я надеюсь, у нас с Лале в этом смысле еще есть несколько лет в запасе). Но мы не можем говорить, что любим их. Не можем признаваться, что устраиваем с ними чаепития и играем в куклы. Как-то это не по-мужски.
Но я играю с Лале в куклы. И устраиваю с ней чаепития (хотя я настаиваю на реальном, а не воображаемом чае, и уж точно не из «Чайного рая»). И мне совсем не стыдно.
Я просто об этом никому не рассказываю.
Это нормально.
Правда ведь?
В конце концов история Лале себя исчерпала, и сестренка начала ложкой закидывать спагетти себе в рот. Она всегда резала спагетти, вместо того чтобы накручивать их на вилку, что, по-моему, полностью лишает спагетти смысла.
Я воспользовался временным затишьем в разговоре и потянулся через стол за добавкой пасты, но папа вместо этого передал мне миску с салатом.