– Знакома, откуда? – вопросила Дама.
– Что такое? Значит, тебе этот город неведом? – удивился Вальтер.
Молвила тогда Владычица, и в голосе ее звучала нотка прежнего презрения:
– Или полагаешь ты, что я скитаюсь по миру и ярмарочным городкам, подобно простому торговцу? Нет, я обитаю в Лесу за Пределами Мира, и нигде более. Отчего сошло с уст твоих подобное слово?
Он ответил:
– Прости, если поступил я нелепо, Владычица, только все было так: собственными глазами видел я тебя на причалах нашего города, после же взошла ты на борт корабля, и отплыл он из гавани. Перед тобою тогда шел странный карла, которого я видел здесь, за ним твоя Служанка; последней же шествовала ты – во всем великолепии благородного и прекрасного тела.
Лицо Дамы на этих словах переменилось; она сперва покраснела, потом побледнела и стиснула зубы; однако, справившись с собой, изрекла:
– Сквайр, по тебе видно, что не из лжецов ты и не скуден умом; посему полагаю, что и вправду ты видел мое подобие, но я никогда не была в Лангтоне, даже не думала о нем, не знала, что город сей существует, прежде чем только что услышала от тебя его имя. Итак, выходит, что враг бросил тень мою на воздух этой земли.
– Да, Владычица, – согласился Вальтер. – Но какой же враг мог сотворить подобное?
Она не торопилась с ответом, но когда отверзла уста, губы ее дрожали от гнева.
– Разве не знаешь ты, что враги человеку живущие в доме его? Если сумею я вызнать это наверняка, реченного врага ждет злое время.
Она снова умолкла, а потом стиснула кулаки и шевельнулась во гневе, так что Вальтер убоялся ее и все недобрые мысли вновь вернулись к сердцу его. Он пожалел о том, что поведал ей столь многое. Но чуть погодя гнев и тревога оставили Даму и, придя в благое расположение духа, она сказала ему любезным и ласковым голосом:
– Однако, как бы то ни было, благодарю тебя, мой Сквайр и друг мой, за то, что сказал ты об этом. И, конечно же, не возлагаю на тебя за это вины. Теперь поведай: не это ли видение привело тебя сюда?
– Оно самое, – согласился Вальтер.
– Тогда поблагодарим же его, и я приветствую тебя в нашем краю.
Тут она протянула ему руку, и он принял ее, не вставая с колен, и покрыл поцелуями; а потом побледнел, словно бы раскаленное железо пронзило его сердце, и поник головой… но не выпускал ее руки, которую целовал, целовал – и запястье, и пальцы, – забыв, где находится.
После же она чуточку отодвинулась от него и сказала:
– День близится к концу, и если надеемся мы вернуться домой с олениной, нужно вернуться к делу. Посему восстань, о Сквайр, бери собак, пойдем к небольшой рощице, где неподалеку отсюда в изобилии водятся всякие олени, большие и малые.