– Истинно говоришь ты, – согласился Вальтер, – и не из тех я, кто способен на предательство.
После они некоторое время молча шли рядом, а потом Вальтер спросил:
– Но что было, если бы Дева рекла тебе «нет»? Что тогда ты предпринял бы?
– Клянусь небесами! – гневным голосом возопил Сын Короля. – Она бы дорого заплатила за отказ; тогда я бы… – И, оборвав себя на полуслове, продолжил упрямо: – Что толку говорить о том, что лишь могло бы случиться? Она дала мне свое согласие с удовольствием и лаской.
Вальтер знал, что собеседник его лжет, а посему мир в его душе не нарушился… Наконец он спросил:
– Когда обретешь свободу, намереваешься ли ты вернуться в свои родные края?
– Так, – согласился Сын Короля, – она обещала доставить меня туда.
– И ты сделаешь ее своею хозяйкой и Королевой, когда вновь окажешься в земле своих отцов?
Тут Сын Короля нахмурил чело:
– Вернувшись в свои земли, я волен буду поступать с ней, как мне захочется; однако, постараюсь устроить Деву так, чтобы была она всем довольна.
На этом разговор между ними прервался. Сын Короля свернул к лесу, радостно распевая; Вальтер же, задумавшись, направился к дому. Истинно сказать, что не ощущал он большого уныния, ибо знал лживость этого человека, и к тому же полагал еще, что двойная встреча сия каким-то образом должна послужить его благу. Тем не менее он беспокоился и волновался, и душа его колебалась между надеждой и страхом.
Глава XX. Вальтера вызывают на другое свидание
Вот явился он в многоколонный чертог и обнаружил там Владычицу, расхаживавшую туда и сюда возле высокого трона. А когда подошел к ней поближе, она повернулась к нему и сказала голосом, скорее нетерпеливым, чем гневным:
– Что выполнил ты, Сквайр? С чем являешься пред лице мое?
Смутившись, он поклонился и молвил:
– О милостивая Владычица, ты велела мне сослужить службу, и я пытался выполнить приказ.
Спросила она:
– Говори же мне, говори мне, как все было?
– Владычица, – ответил Вальтер, – когда вступил я в ту чащу, где ты лишилась сознания, то не обрел там ни львиной туши, ни каких-либо следов, говорящих, куда утащили ее.
Она коротко глянула ему в лицо, а потом отправилась к своему креслу и опустилась в него; а чуточку погодя заговорила с ним голосом уже более мягким:
– Разве не слыхал ты от меня, что совершила все это со мной некая врагиня. И… О! Разве теперь ты не убедился в этом?
После она умолкла и хмурила брови и стискивала зубы, а потом заговорила голосом резким и яростным:
– Тем не менее я одолею ее, обращу во зло ее дни, однако же удалю от нее смерть. Пусть умирает множество раз, познав всю тоску и томление сердца, когда близко враги, далеко друзья и некому даровать избавление.