Глава XXVI. Они приходят к Медвежьему племени
Так шли они и вскоре пришли к равнине, где деревьев не было вовсе, кроме редких узловатых и корявых терновых кустов, не поднявшихся выше утесника. Пастбища здесь, наверху, уже пожгла засуха, ведь лето не успело еще состариться. Теперь они шли прямо на юг, в сторону гор, чьи синие главы поднимались перед ними из мутной серости низин. Шли они, шли, и вот наконец, на самом рассвете, одолели высокий склон и остановившись на челе его, узрели внизу нечто новое.
Под ними раскинулась широкая долина, куда более зеленая, чем оставшиеся позади холмы, – вспоенная ручьем, который среди множества ив извивался по дну ее. Повсюду паслись говяда и овцы, длинная нитка дыма тянулась к безветренным небесам из кольца круглых хаток, обложенных дерном и крытых тростником. За ним же у восточной оконечности долины высилось судное кольцо, возведенное из круглых камней, хотя в этой части здешней земли скал не было видно. Около кухонного очага между домов – да и вообще повсюду – стояли или расхаживали туда и сюда рослые мужчины и женщины, а между ними играли дети.
Постояв так, они посмотрели минуту-другую на мирное зрелище, показавшееся, впрочем, Вальтеру странным и жутким, и он заговорил негромко, словно бы опасаясь, что голос его может достигнуть слуха этих людей, хотя, по правде сказать, находились они так далеко, что не всякий и докричался бы:
– Это и есть Дети Медведя? Что будем делать?
Рекла в ответ Дева:
– Да, из Медведей они, хотя разные племена обитают к северу и востоку отсюда возле моря. Ну а делать мы будем вот что: спустимся вниз немедленно и с миром. Воистину, теперь нам уже не уйти от них, ибо – о! – нас заметили.
И верно, трое или четверо громадных мужчин уже повернулись к склону, на котором остановилась пара, и начали приветствовать их громкими, грубыми голосами, в которых не было угрозы или гнева. Посему девица взяла Вальтера за руку, и они невозмутимо отправились вниз. Заметив это, люди Медвежьего племени стали рядом и, поворотившись к пришельцам, стали дожидаться их прихода. Вальтер заметил, что хотя все они были весьма высоки и крепки сложением, но все же ростом не настолько превышали человека, чтобы казаться чудом. Кмети длинноволосые и курчавобородые могли похвастать волосом рыжим или каштановым; кожу их солнце и непогода окрасили светлым и приятным загаром – не то что у какого-нибудь арапа. Женки казались пригожими и глазастыми; ни в тех, ни в других не было ничего злого или свирепого, скорее казались они серьезными и какими-то торжественными. Все были в одежде, кроме малых мальчишек, скудной, изготовленной из овечьих или оленьих шкур.