Добравшись до тропинки, которая вела к лагерю, я уже еле дышала. В груди страшно жгло, и боль отдавалась в ногах, пока я спускалась вниз, ломая ветки вокруг. Два фазана выскочили из кустов и исчезли в лесу. Потом я почувствовала запах дыма, и голос заткнулся. Последние несколько метров я прошла совсем медленно. Перепрыгнула через ручеек у пруда. Мо и Пеппа сидели, закутавшись в одеяла, и пили чай.
— Где Ингрид? — спросила я.
— Спит, — ответила Мо. — Ты в порядке?
Я тяжело дышала, и лицо у меня горело. Я зашла к Ингрид и пощупала ей лоб. Теплый.
Она открыла глаза и улыбнулась мне.
— Все хорошо, Сол, не беспокойся.
Я залезла к ней и обняла ее. Она была худая, костлявая и мелкая, как ребенок. От волос пахло дымом и соснами.
Когда Ингрид снова заснула, я вылезла наружу, к огню. Мо помешивала кашу, а Пеппа держала наготове миски и горшочек с джемом.
— Сол, что с тобой? — спросила Мо.
— Ингрид заболела.
— У нее спина болит, — сказала Пеппа, — когда она ломает ветки ногами, спине делается хуже.
— Мы за ней присмотрим, — пообещала Мо.
Мы поели каши с джемом, а потом Пеппа заявила, что хочет побегать, и унеслась в лес.
— Осторожнее там! — крикнула я, но она уже не слышала.
Я села рядом с Мо. Она свернула самокрутку. Мне еще очень многое нужно было ей сказать.
— Пошли посмотрим на барсуков? — предложила я.
— Ну пошли.
Она увидела у нашего шалаша пневматическую винтовку и спросила:
— Роберта?
— Ага. Я ее украла.
Мо долго смотрела на нее, а потом сказала:
— Ладно, пошли.
Я вытащила из костра обгоревшую ветку и нацарапала на плоском камне огромные буквы: «Ушли к барсукам» — и еще стрелку из веточек выложила.
— Она заметит, — решила Мо.
Я взяла одеяло. Ветер дул с северо-запада, так что мы немного прошли вдоль реки, прежде чем перейти ее. Мо шла и прыгала без всяких проблем. Я думала, она будет вести себя как девчонка и ныть, что у нее ноги промокли и что она не хочет лезть в грязь, но она была прямо как я: сильная, быстро лезла вверх по склону и легко прыгала по камням. Серое пальто при этом развевалось. Помогать Мо было не надо. Мы прошли по плоскому дну долины, где все еще висел туман. Здесь росли дубы, густой орешник, а кое-где еще ольха и береза.
— Давай медленно поднимемся наверх и встанем с подветренной стороны. Вдруг они выйдут.
— Хорошо, — прошептала Мо.
По берегу реки мы прокрались к норе и встали под большим дубом, метрах в пятнадцати от нее. Снаружи лежала куча земли и сухой травы, а на снегу виднелись следы. Барсуки зимой не такие активные, как летом, но они все-таки иногда выходят, особенно если поблизости есть мягкая земля, в которой можно поискать червей и слизняков.