Софья возвращалась в усадьбу со своей ежедневной прогулки. Вообще-то дед запрещал ей покидать пределы усадьбы в одиночестве, но девушка с детства обладала абсолютно независимым нравом, а ее упрямый характер служил источником постоянного беспокойства для всех домашний. Стоило ей запретить что либо, и она непременно делала все наоборот. Вот и в этот раз, взяв у своей горничной Дарьи полотняную сорочку и простой сарафан, она в таком виде отправилась в лес, прихватив с собой небольшое лукошко под землянику.
Собрав почти до верху ароматных ягод, она остановилась на берегу прозрачного лесного пруда. Лес дышал покоем и тишиной. Где-то в отдалении куковала кукушка. Скинул туфельки из тонкой кожи и, стянув шелковые чулки, Сонечка ступила в прохладную воду, с наслаждением зажмурилась, подставляя солнышку, проникающему сквозь листву склонившейся к пруду ивы, личико, уже слегка покрытое золотистым загаром. Место было до того уединенным, что ей пришла в голову шальная мысль. Скинув сарафан, сорочку и тонкое белье, она по пояс вошла в воду. Закинув руки за голову, освободила волосы от удерживающих их шпилек. Она уже совсем собралась окунуться, когда позади где-то на берегу хрустнула ветка. Обхватив себя руками, девушка обернулась. На берегу, глядя на нее взглядом, который казалось, прожигает ее, насквозь стоял молодой мужчина, обнаженный по пояс. Тонкий в талии, широкий в плечах, под гладкой кожей перекатываются упругие мышцы. В его глазах легко читалось желание обладать ей.
Впервые в жизни Соня испугалась представителя противоположного пола. Здесь в лесу они были совершенно одни, и он намного превосходил ее в силе. Единственным выходом для нее было бегство. Путь к берегу, где лежала ее одежда, был отрезан, поэтому она с криком бросилась в прохладную воду и, что было ее сил, поплыла к противоположному. Она слышала позади себя плеск воды, когда незнакомец бросился за ней вслед. Софья чувствовала, что совсем выбилась из сил, она уже задыхалась от этой гонки, а ее преследователь был уже совсем рядом. Вот тогда-то она и пожалела, что ослушалась деда.
Сильные руки обхватили ее тонкую талию и прижали к широкой горячей груди. Твердые губы накрыли ее рот, невзирая на ее протесты. Она как можно плотнее сомкнула губы, не давая ему возможности поцеловать себя по-настоящему. Не смотря на испытываемый ей страх, она ощутила, как в ней зарождается непонятное ей томление. Словно горячий вихрь, обхватил ее тело, затягивая в какой-то омут, из которого нет спасения, туманя разум. Ее ладони лежали на широких плечах. Кожа под ними на ощупь была гладкой как атлас и горячей, как нагретый на солнце камень. С ее губ сорвался тихий стон, воспользовавшись ее слабостью, он протолкнул свой язык между ее губ и провел им по ее жемчужно-белым зубкам. Девушка ощутила, как легко взлетает в воздух в крепких объятьях. На смену дурманящим голову чувствам пришла паника. Она приблизительно догадывалась, зачем он вынес ее на берег и что за этим последует. Воспользовавшись советом своей верной горничной, она, подняв коленку, что было сил, ударила его. Послышался стон боли, железная хватка ослабела, и Софья бросилась бежать по тропинке в лес. Камешки и ветки, попадающиеся под ноги, причиняли боль, но она не смела остановиться.