— Хорошо, но я слежу за Вами, — предупредила я.
— Может на «ты», не на много я тебя старше, Коралина? — предложил учитель.
— Не стоит, но Вы-то давно перешли, еще в первый день, — отозвалась я.
— Но я, вроде как, учитель, а ты ученица. Есть у меня такое право. Да, сядь ты, расслабься. Не трону я тебя, обещаю. Понял уже, что взрываешься в два счета.
— Я Вам не верю, — проговорила я и отрицательно покачала головой.
— Это я тоже понял, но так тебе легче будет воспринимать информацию. Ты злишься на меня за что? Ты вчера другой была, а сегодня готова убить меня. Столько ненависти.
— А Вы? Что вам нужно от меня? У меня своя жизнь. Она Вас не касается, но Вы пристали, как пиявка. Почему?
— Как пиявка? — Никита усмехнулся, — Грубо. Ты каждый день рискуешь, я заметил. Постоянно живешь в борьбе. Стресс — это твое нормальное состояние. Я хотел… — Никита попытался встать.
— Сидите, где сидели, иначе… — я снова взяла резак.
— Да, я помню, так вот я хотел помочь тебе, ты очень хороший светлый человек, несмотря на свою экстравагантность и эпатажность.
— Но мне не нужна Ваша помощь, понимаете?
— Черт, не правильно все как-то. Ты не понимаешь ничего. Как же сложно с тобой.
— Нет, я понимаю Вас. У Вас какой-то странный интерес. У Вас девушка есть, не боитесь, что если будете уделять своей ученице столько внимания, то начнутся проблемы с ней?
— Что ты сказала? — и Никита, оценив моё поведение и проанализировав сегодняшний день, не мог сдержать улыбку.
— Очень смешно, Никита Валерьевич.
— Да нет, ты Оксану в моем кабинете видела, да, Коралина?
— Нет, никого я не видела?
— Тогда откуда ты знаешь, что у меня девушка есть? Оксана, была в моем кабинете, а тебя я позвал чуть раньше. Не знал я тогда, что Оксана явится.
— А эти подробности уж тем более меня не касаются, — я встала, подошла к окну и потеряла бдительность, а когда хотела развернуться, то оказалась в объятиях Никиты.
— Вот ты и попалась, Коралина, — от его близости я покачнулась и хотела оттолкнуть его, но он лишь крепче прижал меня в свои объятия, — успокойся, бунтарка. Ну чего ты? Тише, я не кусаюсь.
— Никита Валерьевич, я Вас ненавижу, — не выдержала я, но избавиться от него не получалось. Он оказался сильным и уверенным в себе.
— Да, я это уже понял, но твои глаза хоть и в линзах они вместо тысячи слов.
Я с силой укусила его за руку, и он ослабил хватку.
— Коралина, больно же. Зачем так грубо? — Никита явно не ожидал от меня такого.
— Я же сказала, не нравится мне, когда меня так трогают.
— Извини, я только успокоить тебя хотел.
— Себя успокой, извращенец, — я перешла и на «ты» и к оскорблениям одновременно.