Ну вот за что мне это всё? За что, а?
Стало обидно и горько, едва сумел жалость к самому себе задавить.
Плевать! Прорвусь! Могло быть и хуже. И это отнюдь не пустые слова. Меня ведь и в самом деле могло вовсе не быть. А я – есть. Я – жив.
Не сказать, будто на душе от подобных размышлений так уж сильно полегчало, но мало-помалу от сердца отлегло и плакать расхотелось. Сходил в комнату отдыха, собрал вещи, переоделся и обнаружил, что до восьми вечера заняться совершенно нечем. Заглянул в двенадцатый кабинет и обсудил последние новости с троицей аспирантов, затем поднялся к Звонарю и получил от него комплект документов, часть из которых предназначалась для меня, а часть надлежало вклеить в учётную книжку.
Ещё получил оформленный надлежащим образом табель, из которого следовало, что за ассистирование операторам со всеми доплатами набежало ни много ни мало сто восемнадцать рублей. И пусть нужды в деньгах с учётом отложенных наградных и прочих доплат я не испытывал, сумма порадовала. Невольно задумался даже, тем ли делом занялся. Тут в месяц точно семьсот-восемьсот рублей выходило бы!
Впрочем, не в деньгах счастье. У меня приоритеты, да и вкалывать на износ пришлось бы. Опять же – только два месяца в году такие урожайные, за сопровождение повторных подстроек куда скромней тарифные ставки.
Я свернул полученную в кассе стопку банкнот и сунул её в карман, немного поколебался, но к Лизавете Наумовне не пошёл, так до восьми часов и просидел во дворе госпиталя, благо там имелась возможность укрыться под навесом от палящих лучей солнца, а в палатке на углу продавали квас.
И всё бы ничего, только Альберт Павлович не появился ни в восемь, ни в половине девятого. Его автомобиль подкатил с опозданием в сорок пять минут, когда уже понемногу начало смеркаться, ещё и до Новинска ехать нам предстояло в гордом одиночестве, а не в составе автоколонны. Меня это обстоятельство, так скажем, не воодушевило.
– Вы серьёзно? – воззрился я на куратора. – У нас тут стреляют вообще-то!
– У вас тут стреляли, – с невозмутимым видом поправил меня Альберт Павлович. – В последнее время оперативная обстановка стала спокойней, обходится без эксцессов.
Эти слова меня нисколько не убедили.
– Можем нарваться.
– Риск волне оправдан. Садись!
Деваться было некуда, я кинул мешок назад и устроился на пассажирском сиденье, а стоило только отъехать от контрольно-пропускного пункта и покатить по трассе в сторону Новинска, погрузился в лёгкий транс, принялся играть параметрами заземления, то усиливая его, то до предела ослабляя, пока не поймал состояние, которое позволяло контролировать обстановку на расстояние в добрую сотню метров.