Ступор долго не продлился. Я потянулся к сверхсиле и привычным усилием воли толкнул её в руку, ускоряя регенерацию обожжённой кожи правой кисти, костяшки которой покрылись мелкими волдырями, затем поспешил к Юле. Попутно кинул взгляд на листок посреди стола; на том обнаружилось единственное слово: «простите».
Ну да, ну да. Убила бывшего любовника, следом застрелилась сама.
Дело закрыто. Никто глубоко копать не станет, наоборот – постараются все обстоятельства случившегося под ковёр замести.
А Сомнус как пить дать явился по душу Юленьки именно из-за того, что в описи изъятых с места преступления улик не засветился злополучный кулон. Решил точку в деле поставить, да только прогадал…
К моему немалому облегчению, при падении Юлия Сергеевна не свернула себе шею и отделалась подбитым правым глазом, который опух и не открывался.
– Какого… – выдавила из себя барышня, попыталась подняться и плюхнулась обратно на пол.
Я помог ей перебраться на кровать, а потом распахнул окно, дабы проветрить комнату, в которой чем дальше, тем острее пахло горелой резиной. Пробитый молнией радиоприёмник не вспыхнул, но сильно чадил, пришлось нейтрализовать тепловую энергию и погасить тление. Немного перестарался даже, из-за чего деревянные стенки покрылись изморозью.
– Вызывай полицию! – заявила Юля сразу, как только слегка отдышалась.
Она приподнялась с кровати, глянула на изуродованное тело и, зажав рот ладошкой, кинулась в уборную. Ну а мне – хоть бы что. Голова кружится немного, и рёбра ломит, глубокие вдохи болью в грудине отдаются, только это ерунда, просто ушибы сказываются. Да и ожоги пустяковые, за день-два сойдут.
В комнате я оставаться не стал, сходил на кухню и наполнил железную кружку водой, заморозил ту в кусок льда. Юлю к этому времени уже перестало выворачивать наизнанку, она прополоскала рот и откровенно изумилась:
– Зачем? – но тут же взглянула на своё отражение и тихонько всхлипнула, приложила кружку к подбитому глазу и повторила: – Вызывай полицию, Петя! Ну чего ты стоишь?!
– Полиция уже здесь, – заявил я, не сумев задавить обречённый вздох.
– Да где – здесь?! – вспылила барышня. – Кто бы её вызвал?! Под нами бакалейная лавка, она сегодня закрыта, над нами квартира с июня пустует, а соседи по площадке домой на каникулы уехали! Никто и не слышал ничего!