— Да. Голова просто раскалывается. Хочется бегать туда-сюда. Косяки даже, блядь, не помогают, понимаешь?
— Это бизнес… — мечтательно закатив глаза, произнесла Эльза. — Об этом мы и мечтали.
— Короче, можешь здесь хоть завод поставить, где хочешь, — снова обратился Кос к Эдварду. — А чо ты хочешь сделать-то?
— Магические кофеварки. Давно думал над этим проектом.
— Чо? Какие нахуй магические? Магии же не существует!
— А это тогда что? — Эдвард указал на дымящуюся руну на столе у директора.
— Блядь, Эльза! Стол уже горит! — возмутился Кос.
— Тут зашкаливающее количество магически заряженных частиц. Я это и раньше приметил, — Эдвард задумчиво почесал подбородок. — Даже не знаю, с чем связан этот феномен…
— Хуемен. Работаем мы тут. Вот и электризуется все, — буркнул Кос. — Какая, блядь, разница?! Я нервничаю! Мы сроки по сдаче отчетности уже нарушили, налоговики грозят прийти с проверкой!
Эдвард побелел.
— Я… не знал…
— Во-во, — Кос откинулся на спинку своего директорского кресла и закурил. — Понимаешь, какая жопа? Мы теперь тут работаем не то что сверхурочно — мы отсюда просто не вылезаем!
— Налоговики… — тихо проговорил Эдвард, весь дрожа. — Я один раз видел в одном НИИ, как они пришли. Тогда проверяли утечку налоговых поступлений… всю верхушку вырезали… я…
— Такая хуйня, Эдвард. Нам дали три дня на все про все. Если не справимся, то…
Но Эдвард уже не слышал. Он убежал в свою лабораторию творить. В этом мире еще не была изобретена кофейная машина, но сегодня ей суждено было появиться. Причем за каких-то три часа. Ничто не мотивирует человека трудиться лучше, чем налоговая инспекция.
Госпожа Хомяковна решила побалдеть подольше, поэтому еще пару недель работу не искала. Занималась собой и домом — гуляла, прибиралась, встречалась с подружками, коих не видела уже пять лет. Она удивилась, что подружки остались такими же глупыми, и огорчилась, что начала их понимать — на последней работе ее интеллект заметно деградировал. Она зашла в один известный в Брентоне книжный и прикупила там пару книг по психологии. Из них она узнала, что она жертва, а все ее прошлые обидчики на профессиональном психологическом языке назывались арбузерами.
— Меня заарбузили, представляешь? — как-то вечером сказала сама себе госпожа Хомяковна, попивая чай у себя на кухне.
Нечто зашуршало непонимающе — похоже, ее невидимый собеседник совсем ничего не смыслил в психологии.
— А еще тут написано… ты послушай! «Пассивная токсичная агрессия, которая проникает под кожу, когда жертву арбузную ставят в неловкое положение от случая к случаю, чтобы заарбузить до неадекватного состояния, характеризующегося потерей контроля над реальностью». Да это же Бегетта! Точно она! Знаешь, как это называется в психологии? Пуклихтом! Слово-то какое придумали, однако!