— Спасибо, профессор, — пролепетал еле двигающимся языком Акыл. Он был просто ошеломлен. Вернее, опустошен. Глотка пересохла, во рту стояла горечь.
— Скажу напоследок, что в ближайшее время, благодаря повышенной солнечной активности действительно ожидается небольшая солнечная буря. Но, как мы знаем, солнечный ветер образует границу гелиосферы и препятствует проникновению межзвездного газа в Солнечную систему. Магнитное поле солнечного ветра значительно ослабляет приходящие извне галактические опасные космические лучи, крайне опасные как для людей, так и для солнечных батарей, интегральных схем и разных датчиков.
Поэтому, все ждем полярных сияний и других светопреставлений! Кстати, это все я прочитал в «Википедии»! — Профессор засмеялся.
Акыл еле встал со стула и шатаясь направился к двери.
Солнце жарко палило несмотря на то, что день еще не дополз до середины и на улице было относительно прохладно. Звонко пели чудные новозеландские птички, а прохожие торопились каждый по свои делам, не замечая согнувшегося молодого человека, вяло бредущего по тротуару и, казалось, не имеющего конечной цели, точки прибытия.
«Да. Вот так вот. Черт. И что теперь делать. Я не знаю. А что сказать Айнуре. А кто такой этот Ларри? Он обманул меня? А может так надо? Залезть на башню. Потом спрыгнуть. Но дочка. У меня же Жылдызка. Черт.»
Мысли мелькали в голове, одна мрачнее другой. Солнце пекло голову, но в душе был мороз, будто он попал м морозильник. Это все Солнце. Жаркое опасное Солнце. От него все беды. Проклятый желтый карлик обманул меня.
— Акыл! Вы меня помните?
Парень невидящими глазами посмотрел на прохожего, остановившегося перед ним.
— Что? Зачем? Вы кто? Извините, я пойду… Ааа, это вы. Как вы сюда попали?
Молодой ученый даже не удивился.
— Сейчас это совершенно не важно. Вы помните, я делал вам предложение. Оно еще в силе. Что вам сказал профессор?
Акыл еще раз глянул на капитана Иванова, и вдруг внезапно грохнулся в обморок.
«… ветер продувал его закоченевшее тело насквозь, словно стремясь превратить сгусток энергии, зовущийся душой, в кусок льда. Закрывая руками лицо, он упрямо шел вперед, стараясь тверже впечатывать ботинки в зыбкую поверхность. Там, на горизонте, слепящая глаза точка быстро превращалась в огненный шар, уверенно поднимающийся к зениту. Шар пылал, отдавая в безвоздушное пространство мириады электронов, смешанных с протонами и другими ионизированными частицами».
«Почему мне так холодно? — спрашивал он сам себя. — Ведь это солнечный ветер. Мне должно быть тепло и уютно. — Но вселенский холод медленно, от груди и вниз, к ногам, ледяной изморозью стекал, сковывая члены и заставляя зубы стучать друг о друга…»