— А какие ещё есть в селе уважаемые люди. Старшина, священник, лавочник, охотник, кто ещё? — допытывался дальше Фома.
— Ещё бабка Лыста, знахарка, лечит всех, кузнец, да и всё, наверное, — ответил Ксил.
— А сколько всего домов в селе и жителей сколько живёт в селе? — спросил Фома, ругая себя, что сразу не узнал это.
— Домов четыре раза по двенадцать и семь ещё в селе и пять хозяйств рядом с селом, — ответил Ксил.
— Ты, что не знаешь сколько это всего, ты же в приюте учишься? — перебил Фома.
— Мне пока не получается выучить больше двенадцати. — ответил Ксил, и добавил: — А живёт в селе, если в каждый дом добавить семь, восемь и всех посчитать.
— Около пятисот жителей, — вслух посчитал Фома, — вполне большое село.
— Ты, что, как учителя, умеешь так быстро считать? — удивлению Ксила не было границ.
— Конечно, откуда я приехал, все умеют так считать, — ответил Фома.
— Если бы я так умел, меня бы взял на работу Старшина или лавочник, — печально ответил Ксил.
— Так учись лучше, ходи на занятия почаще, книги читай, — ободряюще ответил Фома, — и у тебя всё получится.
— Работать надо, родичи ругаются, дом надо строить, жениться скоро, — ответил с грустью Ксил.
— Не рано тебе жениться или невеста торопит? — удивился Фома.
— Невесты нет пока, сначала надо дом построить, — ответил Ксил, — мне четырнадцать, в шестнадцать почти все уже женаты.
— Я могу чем-то помочь? — спросил Фома.
— Нет, господин, — испуганно ответил Ксил, — мне запрещено просить.
— Кем запрещено? — спросил Фома.
— Правилами приюта, — ответил Ксил, — меня с работы выгонят, иначе.
— Понятно, — сказал Фома.
И подумал, — «Может и правильно, им виднее».
Они подошли к дому священника. Фома думал, будет церковь или собор какой. А тут просто большой сарай и домик рядом. Священник был дома. Ксил позвал его, они прошли в сарай, оказавшийся внутри вполне вместительным чистым залом. Там была помощница.
«Наверное, жена», — подумал Фома. Священник попросил её принести им травянки, местного настоя из трав. Они сели.
— Знаю, — начал говорить священник, обращаясь к Фоме, — доброе дело делаешь, помогаешь бедствующим. Беда их страшная, потерять дитя не по воле богов, а по причине неведомой, греховной. Грехи их даже боги не хотят прощать. Страшное горе.
«Хорошее дело», — подумал Фома, — «Вместо того чтобы помочь, священник сделал их самих виноватыми. Надо попробовать поговорить без свидетелей, может не будет нести эту хрень, а что по делу подскажет».
И Фома попросил Ксила подождать его на улице.
— Я пытаюсь разобраться, — начал говорить Фома, — очень непонятная ситуация. Я думаю, Вы знаете больше других и подскажите что-нибудь. Вы имеете уважение всех селян и многие должны были Вам рассказать то, что не рассказали другим.