– Боже правый, ну конечно же, вбок не открывается! – наконец воскликнул Ник, и я восприняла это как намек, что пора уводить его. Студент обмяк на стуле, пробормотав слово, которое я предпочла не расслышать, а когда Ник собрался что-то добавить, взяла его за руку и повела прочь.
– Уйдем отсюда, мне уже невмоготу от этих церемоний, – и, заметив, что он колеблется, я предложила: – Можем поискать Гэтсби.
Это его убедило.
– Кстати, зачем вы его искали? – спросила я.
– Ну, он ведь прислал мне приглашение. Сами понимаете. Вежливость обязывает поблагодарить его.
– Что? Раньше приглашения он никогда не рассылал! Покажите.
Он вынул из кармана приглашение, я повертела его в руках. Качественная плотная бумага, темно-красная, будто ее окунули в кровь, с глубоко вдавленными в нее золотыми буквами. В моих руках приглашение казалось весомым, словно вызов императору. Оно было настоящим, и я не сомневалась, что за все время было отпечатано всего один-два таких.
– Он вас в самом деле пригласил, – сказала я, возвращая приглашение. Выражение его глаз вновь стало неуверенным. Если уж ему суждено сблизиться с человеком, который может оказаться как князем преисподней, так и немецким шпионом, я считала, что ему следует быть жестче.
– Я не усмотрел в этом ничего странного, – пробормотал он, пока мы проходили мимо рослого худощавого мужчины с блеклыми глазами и неподвижным лицом, беседующего с Анастасией Полари – знаменитой дивой, звездой немого кино. Ее глаза были темными, как дыры, прожженные в нитрате серебра, и алчными, как зима, а он держал ее руку в обеих своих. Казалось, суставов у него в пальцах больше, чем полагается. Ник уставился на них, замедлил шаги, а я с усилием повлекла его дальше, коснувшись кончиками пальцев его губ.
– Нельзя глазеть, – шепнула я, и он перевел взгляд на меня. Ресницы длинные, из тех, о которых говорят: «Как обидно, что они достались мальчишке!», но я вовсе не считала это обстоятельство обидным. Они красили его, придавали наивности, которой он вряд ли обладал.
Мгновение я думала, что он поцелует меня на месте, но повернулась и быстро потащила его за собой. Мне нравилось, как покалывало кожу, как на щеках проступал румянец и как позади ощущался его взгляд на моей голой шее, как он смотрел на мою талию и покачивание бедер. Пышности им недоставало, однако они покачивались, а он шел за мной. Предвкушение нравилось мне не меньше, чем само событие, и, хотя я надеялась, что Ник не из таких, порой нравилось даже больше.
Гэтсби не нашелся ни в баре, ни на веранде. Гэтсби не было ни в музыкальном салоне, ни в оружейной, ни в комнате для приватных танцев, устроенных в небольшой синей гостиной. Наконец мы очутились в библиотеке, где я надеялась не отыскать Гэтсби, а побыть немного вдвоем.