Впоследствии я узнала, что эта библиотека – поистине чудо готической эпохи. Ее сожгли дотла приблизительно в XVI веке, ее пепел смешали с землей. Теперь там стоял жилой квартал почти без движения транспорта. Говорили, что Гэтсби воскресил библиотеку, как мог бы воскресить умершего любимого предка. Мы шагали по похожему на высокую пещеру помещению, и наши шаги повторяло эхо, а высокие витражные окна мерцали жарким оранжевым огнем, затмевая холодно мигающие звезды, освещающие вечеринку.
Между книжными шкафами располагались ниши, и, побывав здесь раньше, с Корал Даути, я убедилась, что диван для чтения в одной из них на редкость удобен. Вид у Ника теперь, когда мы остались вдвоем, стал менее растерянным, словно он наконец понял, чего хочет.
– Джордан, минуточку, – попросил он.
– Хотите рассказать мне о своей девушке из Сент-Пола? – спросила я, вскинув брови. Такому повороту я бы удивилась, но мне не привыкать.
– А что, не следует?
– Из города я выбираюсь редко, – сообщила я, проведя пальцами по его лацкану. Тела я не коснулась, пока еще нет, но его дыхание уже сбилось.
– Идите сюда… – позвала было я и едва не вскрикнула: с облюбованного мной дивана поднялся взъерошенный седой мужчина. Он озирался по сторонам, его глаза за выпуклыми круглыми стеклами очков казались огромными, как у совы. Он прищурился, уставившись сначала на нас обоих, затем окинув меня взглядом с головы до ног. И указал на книги.
– Что скажете? – настойчиво спросил он.
– О чем? – резко отозвалась я, все еще краснея и надеясь, что мой румянец примут за проявление гнева.
– Об этих книгах!
В маленькой нише он устроил себе что-то вроде гнезда с кучей пледов и придвинутым к дивану столиком, на котором помещались стакан воды и остатки сэндвича. Из-под дивана выглядывали шлепанцы, гнездо освещала поставленная рядом лампа.
– Они настоящие. Самые настоящие. Вот о чем речь. Не трудитесь проверять. Я уже проверил.
Должно быть, на наших лицах отразилась некая заинтересованность, потому что незнакомец в очках ринулся к книжному шкафу и тут же вернулся, потрясая переплетенным в кожу трактатом времен Ренессанса, посвященным козням князей преисподней. Трактат был роскошным, из тех, о которых, как я знала, мечтает тетушка Джастина, и, если бы от него не остался такой явный пробел на полке, я бы, пожалуй, подумала, не сделать ли тетушке такой подарок.
– Глядите! Это полноценная, подлинная демонология. На этом я и попался поначалу. Какая скрупулезность! Какой реализм! Знал, когда остановиться, – печати не взломаны. Но чего вы хотите? Чего вы ожидали?