– Я
наблюдаю
здесь только
одного
недоноска. Сопливого,
заикающегося,
предавшего
идеалы.
Девушка
зыркнула
глазищами
словно
оплеуху
влепила. В
этот момент
Кутялкин
впервые
восхитился
Наталией. Он
увидел –
«гадюка»
готова оптом отдать
все свои семь
жизней. Кох
только начинала
обретать
объем,
набирать вес
в гришином
пространстве.
Скоро этот
умозрительный
процесс
разовьет фантастическую
скорость.
– Осторожнее,
Янтарная
Вишенка[49].
За три года
Андреев
бросил меня на
пять очень
неприятных
заданий.
Процент выживших
оказался гораздо
ниже
пятидесяти.
– Поэтому
ты в штаны
напустила?
– Не
бери на понт. Ты
правда
считаешь, что
какая–нибудь
затерянная
рукопись
поможет разобраться,
кто виноват и
что нам со
всем этим делать?
– Надеюсь.
– И
ты готов
умереть за
это?
– Я
готов
умереть за
свою семью.
– Пойдем,
сладенький,
потешим
старуху смерть.
Бодлианская
библиотека, первая
информационная
бомба
Особых
навыков и
здесь не
потребовалось.
Кох и
Кутялкин
прошли
сквозь
железную дверь,
открывавшую
коридор к 10Z.
Дальше все
было просто.
Три поворота
направо, две
двери.
«Как
быстро Арикат
подобрал
ключи, – в
очередной
раз кольнуло
Гришу
тревожное сомнение.
– Слишком
идеально всё
проходит. Не
иначе SAS
сейчас
оцепляет
здание».
Проходы
становились
теснее и уже.
Обратились в
настоящие
средневековые
катакомбы – с
рыхлыми
оплывающими
стенами, холодными
сквозняками, просевшим
потолком.
Если бы не
редкие лампочки,
они бы не
нашли дороги.
«На обратный
путь нужно
минут десять
заложить», – другой
более
глубокий и
спокойный уровень
сознания утробно
откликнулся:
«ты уверен,
что будет
обратный
путь?».
«Тьфу,
не хило меня Колючка
нахлобучила.
Вот–вот теней
пугаться
начну».
Наталия
Кох покорно
следовала за
ним. Наконец, из–за
очередного
поворота
выскочил Арикат
и сделал
предостерегающий
жест.
Раздался
хлопок, отразившееся
от стен эхо
поскакало
дальше по
катакомбам,
из–за поворота
дохнуло теплым.
Ливиец
достал из–за
пазухи
фонарик,
посветил в
темноту,
махнул русским
самоубийцам.
Кутялкин
схватил
девушку за
руку, дернул
за собой. За
поворотом,
как и
предполагалась,
открылся
короткий тупичок
с еще более
низким
потолком. В
торце тупика желтело
пятно от
фонарика –
оно
позволило
додумать
контуры
двери. Гриша
шагнул к ней.
Наталию
предстояло
протащить оставшиеся
три метра.
– Я
не пойду, –
завизжала
она, заставив
Кутялкина
остановиться.
– Думаешь,
почему я
выжила пять
прошлых раз?!
Потому что
знала, куда нельзя
соваться.
– Я
не справлюсь
без тебя, –
сказал Гриша.
«Дьявол! Все
прежние
уговоры были
напрасны». Всю
оставшуюся
жизнь он
часто жалел о
том, что угадал,
какие слова
произнести
далее. – Ты не
только
историю
можешь
изменить, но
и сама измениться.
Перестанешь
быть такой
отмороженной
змеёй!
Простишь
своё прошлое!