На экране мои сведения превращались в плоть и кость игры, картинки прямо на глазах разрастались и приходили в движение.
Образовалось два правительства, для цветных и для белых. Армия раскололась, морская пехота перешла на сторону белых властей, флот поддержал цветных, ВВС остались нейтральными. У лидера белых консерваторов есть девушка, которая ненавидит войну, поэтому хочет поехать к вождю «шоколадок» и остановить насилие гуманными проповедями. Но ее хватает первый же патруль цветных. Само собой, добрую деву трахают все кому не лень, а потом продают лидеру белых за сто миллионов баксов…
Я чувствую, как бедро Жени прижимается к моему, тактильно воспринимаю ее разгорячившееся тело и напрягшийся бюст, она переживает гораздо больше меня, даже зрачки расширились и дыхание участилось. По-моему, ей нравится то, что я измыслил, она каким-то местом переселилась в мой мир, наверное, считает меня агрессивным цветным мужчиной, а себя — невинной девой. И, действительно, в виртуальной реальности главный женский образ смахивает на Женю. Моя рука скользит под девичье кимоно, до чего гладенькая у нее шкурка, впрочем я могу долго говорить и об ее зеленых глазах. Вымечко напрягается под моими пальцами. Женя тянет мою ладонь вниз по своему животику. Ядрен батон, да она точно представляет себя не тут, а там — в программируемом мире. Шизия какая-то. Стоит ли этим попользоваться? Думай не думай, а она уже раскупорила мою ширинку, сдернула свои кимонячьи штаны, уселась сверху и пошла пахота. Секретарша совсем горячая внутри, как скороварка — вся, значит, заранее изготовилась. Что-то совсем непонятное лопочет мне по французски, кажется протестует словесно, но вещественно не отталкивает, а лишь наседает, обхватывает поплотнее, попку разравнивает. Похоже, она не против уже, что ее заполучил карибоафриканец.
Тем временем еврейские кварталы при поддержке израильских коммандос занимают круговую оборону от белых и цветных неприязников. Ну ты загнул, сообщает мне Миша. Хорошо, что он не видит, чем сейчас занимаемся секретарша Усманова. А может догадывается, потому что я чересчур сбивчиво бью по клавишам. Франкофонка забрасывает одну свою ногу мне на плечо, у нее хорошая растяжка. Там и сям горят фермы белых. Вдоль дорог на деревьях и столбах висят цветные. ВВС выступает в роли миротворца и начинает бомбами шарахать по всем подряд…
У меня под сурдинку начинают активно выплывать воспоминания, связанные с боевым этапом моей жизни.
Я тащусь в заросшем ущелье с автоматом на плече. Час назад накрыли моего товарища, он вел себя слишком шумно, хрустел ветками, чихал и поэтому его легко выследили. Я осторожно раздвигаю ветви и стараюсь не сминать траву. Потом прикладываю ухо к земле. Кажется, враги сзади. Я смещаюсь в сторону от тропы и прячусь в кустах. Мхом прикрываю себе макушку. Потом вижу над травою две головы в тюрбанах — головы две, а очередь потребуется одна…