Впрочем, как я узнал впоследствии – причем от нее лично, – именно в это время непредсказуемые настроения этого самого податливого поэта не раз заставляли ее задуматься о том, способен ли он сохранить ей верность, а она – ему. Он ей верности действительно не сохранил, она ему тоже. Но я забегаю вперед.
Подробности выглядят так: услышав об упомянутом предложении, Доун (которому, полагаю, не были сообщены все сопутствующие условия) помчался рассказывать каждому встречному и поперечному, какая необыкновенная удача выпала вдруг на долю его жены, так что отныне и вовек будут они людьми весьма важными. И это притом, что ранее он немилосердно и огульно клеймил всех и вся, так или иначе связанных с традиционной сценой, считая их людьми столь низменных художественных талантов, что их и замечать-то не пристало. Тем не менее Эстер внезапно предстала гением, заслуживающим всяческого поощрения на ее поприще. Они теперь разбогатеют, причем мгновенно. Она уже получила небольшую роль в спектакле великого Хокума. А он, Доун, ну, понимаете… О нет! Погодите! Вы еще увидите! Он останется с нею рядом, в роли того и этого – наставника, драматурга, да и мало ли кого еще. Она теперь будет зарабатывать пятьдесят или семьдесят пять долларов в неделю, но только пока ее готовят к поистине звездной роли. В недалеком будущем она, понятное дело, станет знаменитой и состоятельной. И… и… Собственно, из его речей у меня составилось представление, что он уже видит себя рядом с ней в некой августейшей позиции – скажем, менеджером или импресарио, вершителем ее творческой судьбы: он будет вести ее за руку и одновременно декламировать собственные стихи толпам восхищенных поклонников, которые у него появятся благодаря ей. Новость эту должен был услышать каждый; сомневаюсь, что в нашем тесном творческом кружке остался хоть один человек, которого не оповестили бы до окончания того же дня.
Но вскоре на этот солнечный пейзаж упала тень, опустилась пелена тумана. Как я выяснил впоследствии, Эстер сообщила Доуну, на каких условиях зиждется это обещание будущего успеха. Придется пойти на компромисс. Она будет с ним видеться не так часто, как прежде, по крайней мере в первое время. Более того, не исключено, что в ближайшее время со стороны великого Хокума воспоследуют определенные поползновения, которые, возможно, лишат его, Доуна, статуса ее мужа, если только она прямо сейчас не откажется, решительно и бесповоротно, от этого блестящего предложения. Согласен ли на это Доун? Готов ли он от нее отказаться? Считает ли, что ей следует отказаться от него? Сможет ли жить без нее?