Получив ответ и тем самым исполнив свой долг, Малланфи возвращается в привычное созерцательное состояние. Но его жена уже вошла в раж, и от нее так легко не отделаешься.
– Четыре сотни кирпичей, надо же! Совсем не мало для одного. Учись, Малланфи, сам-то живешь как барин, палец о палец не ударишь, а все норовишь занять местечко потеплее и поесть на дармовщину. Тебе, тебе говорю, Малланфи! Лень раньше тебя родилась – вечно ищешь работу, только найти не можешь, что-нибудь да помешает. Удивительные времена пошли: почему-то женщине всегда работа подвернется, а мужикам ну никак, хоть ты тресни!
Но Килти на мякине не проведешь, он стреляный воробей, куда более изворотливый и бессовестный, чем Малланфи, и такой же хитрый, как миссис Малланфи (а ей хитрости не занимать), но, в отличие от нее, совершенно непробиваемый. Наглый чертяка даже бровью не ведет под градом ее тонко рассчитанных ударов. Другое дело – его жена и дочь, хотя они-то каждый день честно стараются найти работу.
Возможно, какое-то время все так и тянулось бы, если бы Килти в конце концов не переполнил чашу терпения миссис Малланфи. Через несколько дней после описанной сцены, продолжая беззаботно жить нахлебником в чужой семье, он явился под вечер сильно навеселе, да не один, а с собутыльником, которому в кровь разбили лицо, выдворяя из трактира. Первой окровавленную рожу увидала миссис Малланфи – в ту минуту она чистила картошку; затем ее муж – вооружившись чугунным утюгом, хозяин дома крушил на подоконнике реечный ящик. Миссис Килти с дочкой сидели ни живы ни мертвы. Корнелия ушла на заработки и еще не вернулась. Маленькая Делия играла под окнами на улице.
Едва славная парочка в обнимку, чтобы не упасть, ввалилась в дверь, миссис Малланфи невольно вскрикнула:
– Пресвятая Дева Богородица! Малланфи, да что же это?
Лоб и скула безымянного бродяги были рассечены, и кровь измазала ему все лицо. Килти заботливо утешал товарища:
– Погоди, щас перевяжем, сразу полегчает. Смоешь кровь, наложим повязку, и все будет в норме.
Однако миссис Малланфи не разделяла его оптимизма.
– Господи, Матерь Божья, святые угодники! – зашлась она, всплеснув руками. – Я же не выношу крови… Ой, Малланфи, мне дурно! Кто-нибудь, уберите их отсюда! Ну что стоишь, долго ты будешь терпеть это безобразие?
Малланфи не столько с угрозой, сколько с сомнением двинулся навстречу пьянчужкам.
Но Килти и не думал идти на попятную, встретив холодный прием. Наоборот, он был полон пьяного задора и явно рассчитывал на успех.
– Да вы не волнуйтесь, миссис Малланфи, я вам все объясню, – миролюбиво начал он, пытаясь удержать дружка на ногах. – Он просто порезался, ничего страшного. Какие-то хулиганы на стройке пристали к нему, ну и… Мы там работали, на стройке, а местная шпана…