— Разве жены богачей не работают?
— Работают, но не администраторами. И, насколько я знаю, тебя еще не взяли на эту должность. Ты стажер.
— И это, по-твоему, унизительно?
— Нет. Лера, ты должна понять, что к тебе начнут относиться по-другому. Все без исключений будут видеть в тебе не работника, а…
— Жену босса, — договариваю за него, вспоминая, как изменился в лице Вадик, стоило ему только меня увидеть.
— Да.
— Но пока ведь никто не знает, что я твоя жена.
Наверно, со стороны я выглядела жалкой, но я продолжала хвататься за соломинку. Хоть и догадывалась, что он не изменит своего мнения.
— В десять здесь будет Зайцев, и тогда мы обрадуем его этой новостью.
Прикрываю глаза, мысленно считая до пяти.
Обручальное кольцо лежит в заднем кармане брюк, и кажется, что оно весит целую тонну.
— Значит, у меня остался час, — замечаю я, отходя к двери.
— Лер, мы не договорили.
— Да ты уже все сказал. Если не против, этот час я потрачу на себя.
— Лера!
Морщу нос, когда закрываю за собой дверь.
Глупо вот так уходить, но мне почему-то казалось, что Максим хотел мне еще что-то сказать, а я уже была на эмоциях, чтобы спокойно его выслушать.
Спускаясь вниз, я поняла: у меня снова нет работы.
Когда мне повезет?
Набираю номер бабушки, потому что хочется услышать родной голос.
Один гудок, второй третий, и, когда я уже собираюсь сбросить вызов, чтобы набрать номер еще раз, трубку снимают.
— Ба, все нормально? Ничего не случилось?
Тишина. Я уже мысленно готова была бросить все и ехать к ней, вспоминая, что совсем недавно она жаловалась на боли в груди.
— Ба!
— Здравствуй, Лера.
Женский голос.
Это мама.
— Что с ней? — тут же спрашиваю, потому что баба всегда сама отвечает на звонок. У нас есть правило: она должна всегда носить телефон с собой и никому его не давать.
— Все хорошо. Не волнуйся. Она с Варечкой в магазин пошла. За конфетами, — говорит тихо, а я пытаюсь вспомнить, когда последний раз слышала ее голос. Давно. Кажется, год уже прошел после нашего случайного разговора в подъезде. Я тогда на выходные домой приезжала, и мы столкнулись, когда она собиралась уезжать. — Как ты? Мама рассказывала…
— Нормально. Передай, что я перезвоню.
Я заканчиваю разговор, тут же выключая телефон. Не хочу, чтобы она перезванивала. Не хочу слышать ее. Не хочу знать, какая она счастливая и какие у нее прелестные дети. Потому что нами она никогда не гордилась. Она просто вычеркнула нас из своей жизни.
По сути, у меня есть только брат и бабушка. Два родных человека, которые не должны страдать из-за меня.
Вниз я спускалась с одной мыслью: я заставлю Максима передумать. Чего бы мне это ни стоило.