Мне не становится легче, после того как я все рассказала. Нет. В какой-то момент я даже начинаю жалеть об этом. Хочется трусливо поджать хвост и превратиться в невидимку.
— Наверно, из-за меня у тебя будут проблемы, — ставлю точку в своей исповеди.
— Не будут. Иванову эта сделка нужна так же, как и мне.
Ну, конечно. Он не признается.
Отворачиваюсь к окну, пытаясь отрепетировать монолог, который придется рассказать своим близким. Вряд ли, когда закончу, мне аплодировать начнут. Да и хвалить никто не станет. Знаю одно: им будет сложно поверить.
Не паникуй, Лера.
Просто расслабься, иначе сделаешь только хуже.
Я как раз хотела спросить, куда мы едем, как машина начала парковаться напротив того самого кафе, где мы с Максимом, так сказать, впервые увиделись.
— Сюда пойдем? — спрашиваю, оглядываясь по сторонам.
— Какие-то проблемы с этим местом? — выгибает бровь, с интересом смотря на меня.
— Нет. Хорошее место. Я даже на работу сюда пыталась устроиться.
— Я помню.
И все. Тишина.
Потому что Максим замолчал и вышел из машины, а мне пришлось повторить за ним, чтобы дурой не выглядеть.
Место и правда хорошее, только вот воспоминания плохие.
Меня вроде как здесь воровкой обозвали. А красный галстук вообще грозился вышвырнуть за дверь.
Но выбора нет. Поэтому иду за парнем с гордо поднятой головой. Сейчас я могу только это.
Сонные официанты тут же просыпаются, стоило им увидеть Максима. Я плелась следом и лишь кивнула, когда с нами поздоровались и предложили сесть за дальний столик у окна.
Аппетита уже нет, но, когда меню попадает в мои руки, глаза разбегаются от богатого выбора блюд. Заказываю какой-то салат с морепродуктами, пасту, про десерт не забываю, и краснею, когда Максим просит принести ему только чай.
— Теперь я знаю, что ты будешь отвечать, когда у тебя начнут спрашивать причину нашего развода.
— Знаешь? — спокойно переспрашивает Максим.
— Угу. Начнешь всем жаловаться, мол, толстая жена — горе в семье.
Максим делает такое лицо, будто я только что предложила ему завести детей. Удивленное, чего уж там, шокированное. А затем делает то, чего я совсем не ожидала. Он улыбается.
— Думаешь, не прокормлю?
— Ну, поднять точно не сможешь, — пожимая плечами, хихикаю.
Губы сами растягиваются в ответной улыбке.
— Хочешь, я с тобой пастой поделюсь?
— Не стоит.
Макс минуту изучает мое лицо, потом ждет, когда передо мной поставят тарелку с салатом, и начинает говорить только после того, как официант оставляет нас одних.
— Почему ты к матери не обратилась, чтобы она избавила тебя от Шамовой и помогла с работой? У ее мужа есть связи. Он бы легко смог поставить Ларису на место.