Не пошёл же он на такой шаг, только потому, что очень уважал Первожреца Московского и без его позволения на такой шаг не решился. Тем более, что сейчас Первожрец был пленником в стане врага и хоть разведчикам клана ценой человеческих жизней и удалось выяснить, что Патриарх под арестом в своём монастыре на вершине Кремля. Но пропаганда Дмитрия по всем средствами вещания, во всю твердила о том, что он «Принял единственную правильную сторону законного Князя Московского Дмитрия и готовится к тому, чтобы возложить на его голову Княжеский венок!»
Есть только одна небольшая деталь, о которой массы не знают, зато которая стала известна сегодняшним же утром. Княжеский венец, созданный самим Святогором Тимирязевым, прошлой ночью был украден у Дмитрия некой девушкой по имени Дарья Светлова. Соглядатаи в Кремле, смогли донести новость о том, что её отец, поддержавший восстание Дмитрия, вчерашним вечером представил её своему новому хозяину и тот судя по всему захотел «взять» её, после чего потребовал ей явиться в его спальню.
Там, у них что-то произошло, но в данный момент сведения о случившимся были не чёткие, потому как ворвавшиеся утром кремлёвские гвардейцы, когда Кня’жич, не вышел и не прореагировал на стук в дверь, нашли только кастрированного Дмитрия. А вот венца, который он постоянно носил и самой Дарьи в комнате уже не было. Не нашли её и в Кремле, хоть и перерыли его сверху донизу…
Подобную новость может быть и могли спрятать от всех остальных, но вот от прирождённых лазутчиков Ланских, их тех, что до сих пор были верны Княгине Ольге, в громаде кремля утаить было практически невозможно.
— Так почему эта Дарья, которая как я понимаю подруга Антона, просто вырубила, а не убила этого главного гада? — схватив налитый стакан вина, который подал ей официант, спросила Ирвинг, после чего отпила небольшой глоточек.
— Не знаю, — покачала головой Катерина и в свою очередь пригубила чашку с крепким травяным сбором полезным для беременных. — Может быть не смогла…
Да… беременных. Встреча двух девушек немного ударила по самолюбию Ингрид, считавшей именно Абызбику своим конкурентом на роль супруги Антона, но перед этой девушкой, она могла только поднять лапки к верху. Какой бы самовлюблённой и избалованной не была бы сестра Главы Хёльмгарёрской ипокатастимы, но в первую очередь её выращивали не как чародейку а скорее как политика.
Так что ознакомившись во время плавания со всеми московскими законами и раскладами, которые имелись в распоряжении её людей, она прекрасно понимала, что данный брак, нужен будет в первую очередь клану, и пытаться разрушить его, значит потерять очень многое. Любят ли друг друга Катерина и Антон, в данном случае даже не важно, ведь их союз связывает не просто людей, а клан, с Княжеским престолом Москвы, на фоне чего, все остальные конкурентки вроде неё, Совет Старейшин может просто уничтожить.