Этим ребятам в битве тоже изрядно досталось. Особенно самому Мокосаю. Чудесно блиставший еще на Аноксае доспех-чешуя выглядел ободранным как золотая рыбка, попавшая в лапы банде котят. Новомодный олидиканский шлем конструкции шамана Дебила (надо почаще всем напоминать о своем авторстве, а то ведь забудут через пару лет) был во вмятинах от многочисленных ударов, а левый нащечник так и вообще вырван с корнем. Вместо него щеку Царя Царей «украшал» свежий глубокий сочащийся кровью порез, через который даже проглядывались зубы, а дальше, по линии пореза, отсутствовала нижняя треть уха.
— Эк тебя… — Сбившись с пафосного тона, которым собирался излагать наши условия, сказал я, увидев эти повреждения знакомой физиономии. — Ну-ка, Царь Царей Мокосай, садись-ка сюда, я тебе щеку зашью, а то ведь ты и попировать после боя нормально не сможешь. …Впрочем и так не сможешь. Ближайшие пол луны тебе только жиденькую пищу охлажденную есть. Кашку пусть тебе из перетертого зерна на молоке варят. Бульончики разные там.
…Ну да, будем думать, что хоть не загниет. …Надеюсь, твои шаманы дали тебе сильные Амулеты… — Подстраховался я на всякий случай, чтобы потом, ежели чего, на меня не свалили вину за смерть Царя Царей.
Мокосай сначала было дернулся возражать, ибо не в традиции местных было приниматься за лечение, не доделав дело. Но потом подчинился, видать, вспомнив что сам Великий Шаман, который говорят даже дырку в голове своего соплеменника сделал, выгнал духов и залатал обратно, предлагает ему свою заботу. А от такого не отказываются!
— А может ну их на фиг, — предложил я для начала Царю Царей и стоящим вокруг воинам. — Возьмем лагерь вместе? Вы со стороны степи, мы со стороны озера… Аиотеекам не устоять.
— Нет. — Шепелявя из-за засунутого между щекой и зубами тампона, ответил Мокосай и отрицательно махнул головой, от чего его лицо перекосилось от боли. — Мы это сами должны. Ты сам говорил, что…
— Да ты только посмотри, какая битва-то была! — Не дал я договорить ему. — Все, кто в ней участвовал, такую Славу получили и столько Маны взяли, что еще их потомки целыми поколениями пользоваться будут… Так чего ты…
— Мы должны! — ответил он и посмотрел весьма выразительно. Так что даже я смекнул, что дело тут уже в каких-то внутренних разборках, и Мокосай сейчас будет драться за место вожака Стаи.
— Ну раз так, — ответил я на этот категоричный отказ. — Слушай, что мы решили…
И пока я зашивал ему рану, успел быстренько пересказать пациенту условия, при которых ирокезы согласны были уступить ему «право первой ночи».