Учитывая, что к тому времени я уже успел «создать» (а вернее слегка улучшить имеющиеся, подогнав их под привычный мне вид) стамески и коловорот, с легко заменяющимися перками, и даже рубанок, мой вклад в столярное ремесло каменного века можно было считать достаточным. (И так, откровенно говоря, думал, что все это займет не больше недели, а провозился пол-зимы).
Так что дальнейшие заботы о совершенствовании инструментов и освоения методов работы с ними я смело возложил на плечи своих мастеров, решив что теперь мне пора выйти наконец-то из мастерских и вплотную заняться сельским хозяйством.
Петя Иванов — потомственный москвич, имеющий лишь весьма отдаленное представление о сельском хозяйстве, и то в основном благодаря чахлому фикусу, стоящему у меня на подоконнике, который я регулярно забывал поливать. (…Да у меня как-то раз даже кактус умудрился засохнуть). Какие знания я мог дать своим соплеменникам, чему полезному научить?
…Правильный ответ, ищи в слове «москвич»! Вся страна убеждена, что мы, москвичи, ни сеем, ни пашем, а только жрем, да… ну это самое, что бывает после «жрем» и хорошо с ним рифмуется. А следовательно, мы прирожденные руководящие работники с большими способностями к организации и планированию! (Кто не умеет делать — руководит!)
Так что я уже некоторое время подготавливал Большой Сельскохозяйственный Конгресс племени Ирокезов и подчиненных ему лиц.
А ежели менее пафосно — успел навестить и поговорить со всеми «вокругозерными» жителями, имеющими хоть какое-то отношение к сельскому хозяйству. Договорился, чтобы они прислали своих наиболее толковых представителей побазарить за аграрные технологии и передовые методы животноводства.
Охват был, помимо ирокезов, от так и не ушедших с Леокаем улотцев до пленных аиотееков и даже парочки семей приблудных прибрежников, поселившихся на побережье недалеко от нас и, по-хорошему, вообще к нам никакого отношения не имеющих.
Вообще, как я понял из рассказов наших охотников и пастухов, бродящих по большим орбитам вокруг поселка в поисках добычи и нетронутых пастбищ, не так уж и мало народа после Битвы предпочло осесть в, можно так сказать, сфере влияния Ирокезов. То есть, где то в радиусе десяти-двенадцати дней нормального бега степняка. Обычно это были мелкие семейства, состоящие из трех-шести мужиков и соответствующего количества баб, решившие притулиться в нашей тени, надеясь на нашу защиту и покровительство. Благо, я сам всем направо и налево разбазарил, что, дескать, «ирокезы чужаков не обижают». Даже одно племя песиголовцев засело слишком близко к нашим границам на севере, но пока они не начали проявлять свой легендарный дурной нрав, мы их терпели.