— Обленились, щучьи дети! — приговаривал Клеопин, роняя о землю то одного, то другого воина. — Ничего, я из вас «кислую шерсть» выжму!
Через час, пожалев изнемогших солдат, Николай отправил их готовить завтрак. Но юнкера не отпустил.
— Приступим, — сообщил Клеопин, вытаскивая из ножен инженерный тесак. — Не рапиры, как в фехтовальном зале, но при нашей-то бедности сойдёт!
Бедный Сумароков затравленно глядел на командира. В глазах прямо читалось: «И чего я, дурак, связался с какими-то партизанами?», но противоречить не посмел. Обнажил свой клинок и встал в первую позицию.
Всё-таки фехтование в школе гвардейских подпрапорщиков было поставлено неплохо. В этом Клеопин сумел убедиться лично. Если бы в руках юнкера была рапира или эспадон, то штабс-капитану пришлось бы туго. Но от тяжёлого тесака рука Сумарокова быстро устала, и очень скоро победа оказалась у командира — более сильного и опытного. Правда, штабс-капитан сделал зарубку в памяти: «Нужно найти для мальчишки клинок полегче. Толк будет». Как хороший командир Николай всегда хотел знать и сильные, и слабые стороны своих подчинённых. Кто знает — не спасёт ли умение Сумарокова его и других?
После завтрака, приготовленного солдатами, учения продолжились. И так до самого вечера. С наступлением следующего дня всё повторилось. Солдаты отрабатывали удары прикладом и стволом (за неимением штыков), а командир и заместитель — фехтовальные приёмы на тесаках. Клеопин «натаскивал» своих подчинённых неделю, не меньше. Можно бы, разумеется, и подольше. Тем более что нужно было только как следует закрепить те навыки, которые солдаты уже получили, и немного нарастить мускулы у юнкера. Но вот беда — припасы у солдат подходили к концу, а деревенские жители, в преддверии предстоящего сева, начали почёсываться и поёживаться. Можно бы, конечно, предложить им деньги. Но! Во-первых, наличных средств было немного: рубля два у Сумарокова с солдатами да пять (спасибо сослуживцам!) — у самого командира. Деньги стоило поберечь. Ну, а во-вторых, когда-нибудь да нужно было уходить. Пару рублей пришлось всё-таки пожертвовать на пополнение боеприпасов. У запасливых мужичков имелись порох и свинец. Но расставаться с ними «за просто так» они не желали.
Однако уход маленького отряда из деревни, даже название которой осталось неизвестным для Николая (Щербинка или Щербатово?), пришлось отложить. И, как выяснилось, не зря штабс-капитан «натаскивал» своё воинство…
Утреннюю «собачью» смену нёс нижний чин Васильев. За неделю, проведённую с Клеопиным, он лучше всех научился «чувствовать» время. У юнкера и Лукина получалось похуже.