Хорошо, что можно взять Корнева за руку, прикрываясь их липовой помолвкой, и не дрожать так явно. А детишки поют весёлые песни, показывают фокусы и свои рисунки.
Очень сложно сдержаться… И невозможно не проникнуться уважением к мужчине сидящему бок о бок. Он делает огромное дело, а ведёт себя скромно, даже стеснительно. Видно, насколько Стасу неуютно принимать благодарность. Он бы предпочёл просто дать деньги и сбежать, так проще, но только ради детей, которым необходимо знать, что кому-то не всё равно, кому-то, кроме родителей, они нужны, Корнев мужественно улыбается, а в глазах дрожат слёзы, хотя, может свет больничных ламп так падает…
До машины шли молча.
Ещё минут пять сидели в тишине, откинувшись на спинку.
Первым заговорил Корнев.
— Хорошо, что это всего раз в год…
— И давно ты так… помогаешь?..
— Три года. До меня отец лет пять, наверно…
— А как же… Ты же в Нью-Йорке жил…
Корнев медленно повернул голову.
— И что? Мне это не мешало перечислять деньги, а раз в год сесть на самолёт. Не веришь?
Калинина смутилась.
— Наоборот. Даже сомнений нет. Просто спросила…
Стас нашёл руку журналистки и осторожно переплёл пальцы.
— Спасибо… — шепчет едва слышно. — Спасибо, что поддержала, несмотря на то… На то, что мы повздорили. Мне не стоило уходить и хлопать дверью. Это глупо…
Саша подняла взгляд.
— А что не глупо? — хмыкнула она, не ожидая ответа.
— Не глупо… — Стас чуть подался вперёд и хитро прищурился. — Не глупо было бы тебя отшлёпать, — проникновенно шепнул он.
Саша фыркнула, скрывая волнение.
— Тебе лишь бы шутки шутить, — игриво стукнула по плечу, а Стас усмехнулся и сел ровно.
— Хочешь,… отвезу тебя домой?
Калинина качнула головой.
— Нет. Лучше… давай закажем большую пиццу? — она вскинула бровь, внимательно посмотрев.
Стас несмело улыбнулся, но побоялся спугнуть.
— Я люблю с беконом и маринованными огурчиками. И чтобы маслины обязательно были!
— И грибы, — добавила Саша. — Тогда поехали ко мне?..
— Смотреть фильм, и есть пиццу? — уточнил Стас.
— Ага, — подумав, подтвердила Саша. — Фильм и пицца.
— Чур, фильм выбираю я, — обрадовался Корнев и завёл машину.
Не верилось. Просто не верилось. Сама предложила, позвала… К себе домой! Это почти как на приём к президенту попасть. Неужели сдалась? Или это просто первый шаг на пути к доверию? Даёт возможность проявить себя?
Стас мысленно вздохнул. Охо-хо-хо… главное не перестараться, точнее не сорваться. Трудно держаться рядом с этой упрямой журналисткой, а после поцелуя… Ух, лучше не думать. Живот судорогой сводит.
Впускать домой Корнева уже стало чем-то привычным. Да и он чувствует себя свободно, как дома. Сам прошёл в комнату, включил телевизор, подключился к интернету…