Слушайте, я могу долго говорить, но давайте уже прокричим ура, и выпьем? — девушка подняла стопку и отсалютовала коллегам.
Калинина наклонилась, якобы за кусочком сыра, пряча за волосами покрасневшие глаза. Все выпили и она поднялась, чтобы поблагодарить собравшихся.
— Ребят, — начала журналистка и улыбнулась. — Я искренне вас ценю, но честно, мне ваши рожи давно опостыли. Я хочу в отпуск!
За столом раздались смешки. Никто ничего другого и не ожидал. Калина не тот человек, кто выставит напоказ свои чувства. Она проявляет их поступками и это нравилось больше, чем пустые слова.
— Серьёзно. У меня дома две кошки. Они сами насыпают себе корм и меняют лоток, потому что это проще, чем дождаться моего возвращения. И наконец, у меня появился график работы! Шесть лет я думала, это нечто мифическое. Теперь я могу планировать свое время. Оно оказывается у меня есть, — Саша сделала глоток мартини, чтобы смочить горло, перед тем как произнести следующее: — Спасибо вам за этот вечер. Если бы у нас были выходные, я бы вам их предоставила. Могу лишь пообещать, если завтра будет тихо, идите домой пораньше и пусть новости подождут. Аминь. То есть, ура!
Команда редакции «Невский дом» дружно чокнулась, уже давно, надо признать, и выпила. Саша только опустила в рот тарталетку с икрой, как поднялась Вера.
Что, опять пить? Так же и умереть можно. Печень ведь не казённая…
— Прости, что прерываю, — усмехнулась вездесущая Вера. — Но мы вообще тут собрались не просто лясы точить по пьяной лавочке, — девушка выразительно поиграла бровями. — Главное действо сегодняшнего вечера… Фрол, ну-ка, дай барабанную дробь.
Печатник подхватил нож с вилкой и принялся стучать по столу.
— Главное действо сегодняшнего вечера, твоё Посвящение! — она вскинула руки, и не хватило только грома и зловещего смеха. Раздались аплодисменты. — А что за кислая моська? Разве я придумала эту чушь с посвящениями?
Саша устыдилась. Но знала ведь, что однажды станет жертвой собственной глупости. Этот день настал.
— Мы все через это прошли. Мужайся, Калина, — поддержал Орлов и подмигнул. Сам он в том году отмечал юбилей на свою голову и тоже поплатился.
— Я до сих пор с ужасом вспоминаю первый курс, — вмешался Фролов, который обучался с Сашей на одном факультете. — Тогда она тоже устроила… посвящение. Всем мужским составом мы маршировали голыми возле кафедры деканов с плакатами в руках: «Даёшь студентам свободу слова и мысли». Теперь твоя очередь отдуваться.
Саша поникла ещё больше. От этого ничего хорошего не жди.
— В общем, мы проголосовали и вынесли вердикт, — Вера развернула «пергамент». — Указом… Дружного коллектива «Невского дома», мы приговариваем тебя, Калинина Александра Ильинична… К совращению и обольщению любой особи мужского пола в количестве одной штуки! Твоя задача: подцепить особь, соблазнить, раздеть, приковать наручниками и сделать с ним селфи. Всю атрибутику — прилагаем, — Вера гордо протянула подруге черный бумажный пакет. — Бери, не стесняйся.