- И не смей начинать, - буркаю возмущенно в ответ.
- Ну, за знакомство! – отец, разлив чачу по двум стопкам, поднимает свою.
Чокаются. Залпом пьют. Дамир одобрительно кивает, потянувшись за нарезанным лимоном. Папа довольно урчит. Чача – предмет его особой гордости. Мама накладывает мужчинам горячее. Садится напротив и пододвигает мне салат.
- Кстати, да, слышал я, что сейчас сыновей по - быстрому Олег Ефимыч из бизнеса убирает. Правда, люди не с вашими делами связывают, - как бы между делом бросает отец, разрезая ребрышки.
- А с чем? – ровно интересуется Дам, но взгляд моментально тяжелеет, становясь цепким.
- С тем, что по своим стопам толкает. Вот с чем… С Никитой -то понятно, что ничего не понятно – он в больничке пока. А вот Олегу уже вроде место подыскали, - отец тоже как-то неуловимо быстро становится серьезным, наблюдая за реакцией Керефова.
- Где?
- Да вроде в Краснодаре в администрации на земельном контроле. Хорошее место, сам понимаешь.
Дам только медленно кивает. По щекам прокатываются желваки.
- Вот только бизнесы всякие на госслужбе, понятное дело, помеха, - продолжает отец, задумчиво почесывая подбородок, - Так что, насколько я знаю, Олега тут-то уже отовсюду сняли, а сейчас он в Питер рванул - там у Каретниковых тоже числится что-то.
- В Питер? - Дам удивленно выгибает бровь, - Да, числится…Нет, я знаю, что он уехал, но думал, заграницу куда-то. А он...Пока мы, значит, тут...
Взгляд Дамира становится задумчивым, фокусируясь где-то на горизонте за папиной спиной.
- Ну, это так. Что я сам слышал, - папа разводит руками, а потом хлопает себя по коленям, - Утверждать не буду. Но, если надо проверить, ты скажи. Попробуем...
- Да нет...- тянет Дамир, будто возвращаясь мыслями за стол, - Не надо ничего. Просто стало интересно.
- Ну смотри, как знаешь, - кивает отец, повторно разливая чачу по рюмкам, - Давай по крайней, а то тебе и правда еще дочь мою везти.
- По крайней...Служили? - интересуется Дамир.
- Да нет, брат у меня был, Георгий, Гошка, подполковником погиб. Вот приучил! И так заклинило, что на всю жизнь, представляешь? - папа утирает не успевшую пролиться слезу, как бывает с ним каждый раз, как он ударяется в воспоминания о дяде Гоше, и принимается рассказывать.
Дам оказывается живым и благодарным слушателем, чем окончательно втирается в отцовское доверие. Постоянно что-то спрашивает и даже умудряется вставить пару слов про своего деда, который, оказывается, был военным моряком в молодости, и даже служил несколько лет черноморском флоте, что для меня оказывается полной неожиданностью.