- Ну что, сладкая? Мы поняли друг друга? - едва слышно шепчет Никита и легонько целует меня в щеку.
Киваю. Медленно убирает руку со рта.
Жадно вдыхаю свежий воздух, пытаясь прогнать вкус его кисловатой кожи на языке. Утираю слезы рукой, второй вцепляюсь в его ладонь, лежащую на моем животе и почти уже трогающую сквозь ткань платья лобок.
- Красивая ты, Женька, - с какой-то жалостью шепчет Ник, - Была всегда...Прости, короче...
Неожиданно перехватывает пальцами мой подбородок и, развернув к себе, крепко целует в губы. Застываю в шоке, всаживаю ногти в его руку, но это все, что могу. Впрочем, он уже отстраняется через секунду.
- Я жалею, ты не думай, - громче, отпуская меня. Единственное, что Каретников за все это время говорит в полный голос, а не едва слышным шепотом, - Очень бы хотел и сейчас тебя, но...
Вздыхает, будто ему действительно жаль.
- Но всё между нами останется, да, Женечка?
Делает шаг назад. Смотрю, как он удаляется сквозь плотную пелену. Слезы текут быстрее от облегчения, что уходит. Громко рвано всхлипываю только, прикрываю рот, кусаю ребро ладони, смотря Нику вслед. Тело оживает после дикого напряжения. Крупно трясет. Рыдания все сильнее вырываются из меня. Я пытаюсь их сдержать, получается с трудом. Подгоняет мысль, что может кто-то войти сюда в любой момент, а я реву как дура.
Так, надо прекращать.
Объективно ничего не случилось, да?
Обидно до зубовного скрежета, что меня так парализовало, надо было вывернуть ему яйца наизнанку, но как-то нет сил себя казнить именно сейчас. Достаю дрожащими руками из клатча пудреницу с зеркалом, вытираю размазанную тушь, дышу. Сейчас просто спущусь в свой номер, ни на кого не смотря. Дамиру не до меня. Позвонит - скажу, что живот прихватило или еще что-нибудь...
Просто хочу остаться одна.
Щелкнув пудреницей, кидаю последний долгий взгляд на чернеющее море вдали и иду к зеленой стене дикого винограда, отделяющей курилку от остальной террасы. Заметив очертания чьей-то фигуры в тени раскидистых листьев, опасливо торможу.
Только не Никита...
Он что, не ушел?
Осторожно делаю еще шаг, наблюдая, как скрытый ночью человек по всей видимости засовывает сигарету в зубы и чиркает зажигалкой. Подносит неверное пламя к лицу, и… Я непроизвольно выдыхаю с облегчением, узнав Дамира. Уже смелее иду к нему.
Но через секунду замечаю его жесткий взгляд исподлобья, сверлящий меня насквозь, и снова торможу. В голове проносится, а сколько он вообще тут стоит? Он что?
Видел?
Коленки начинают дрожать. Но...Почему не помог тогда?
Ответ приходит сразу, не давая мне успеть все до конца осознать.