– Дома у меня нет уже давно, – ответил егерь, немного помолчав, – так, перевалочные пункты. Пора искать новый.
Тари опустила глаза, хотела что-то сказать, но передумала, а потом всё-таки решилась: протянула ему клочок бумаги с написанными на нём цифрами.
– Могу я попросить тебя позвонить, когда… когда устроишься? Просто хочу знать, что у тебя всё в порядке.
Поколебавшись, Берен взял бумажку, по обратной стороне узнал в ней оторванный уголок от последней страницы «Волшебника Изумрудного города».
– Я… – он запнулся, – не могу обещать.
Тари кивнула:
– И не надо. Но я буду жалеть, если не сделаю этого. А несделанного, о котором можно поплакать, у меня и так целый воз. Эльса, прощайся с Максом, ему пора! – крикнула она девочке и вновь повернулась к Берену. – Спасибо тебе! – благодарность была искренней, но неловкость лишь усиливалась с каждой проведённой наедине секундой. – Одни мы бы и километра не проехали, как оказалось, – Тари усмехнулась.
– Не забывай о лосе, – улыбнулся в ответ Берен, – мы квиты.
Тари подняла на него глаза, и янтарные колечки вокруг зрачков вспыхнули золотом особенно ярко. Неуверенно шагнув ближе, она встала на носочки у его плеча, потянула мужчину к себе, вынуждая наклониться к её лицу. Берена захлестнула волна тепла и полынной горечи с нотками яблочной свежести, даже сердце сбилось с ритма. Не успев ничего сообразить, он повернулся к ней, обнял, привлекая к себе, и из-за этого Тари промахнулась: поцеловала его не в щёку, как собиралась, а в уголок губ.
Поцелуй вспыхнул и тут же погас, но успел обжечь обоих до глубины сердца.
«Зачем ты всё это делаешь, Тари? – строго спрашивает Соломир, яростно вытирая салфеткой краешек рта. – Все эти дешёвые трюки со мной бесполезны, ты знаешь. И хотя бы из уважения к памяти своей сестры прекрати этот балаган!»
«Но я хотела лишь… ты просто развернулся и… я нечаянно», – лепечет в ответ девушка, чуть не плача, – это и правда была случайность.
«Пожалуйста, Тари, не считай меня идиотом!»
Тари на секунду замерла, но потом отстранилась, упираясь ладонями Берену в грудь, да так резко, что практически оттолкнула его от себя. Покраснела до корней волос, и можно было подумать, что оплошность с поцелуем просто смутила её, но импульс страха и острой то ли обиды, то ли неприязни был таким мощным, что даже сквозь все глушащие снадобья Нилы ударил Берена под дых. От неожиданности егерь отступил на шаг, посмотрел на девушку непонимающе и удивлённо.
– Прости, – она не знала, куда деть взгляд, – это случайность… Я не хотела!
Натянутая в груди Берена струна тоненько дзынькнула, с изнанки вонзаясь оборванным концом в живую плоть.