– Майя, я надеюсь, вы там не много пьете этого «Мурфатляра»? – Вино искрилось в мамином бокале. – Папа бы не одобрил.
– Мам, в общаге венгерские вина не держат, мы пьем водку. И лабораторный спирт.
– Майя! – Мама деланно всплескивала руками.
– Шучу.
Вовик Никитин случайно встретил меня ну улице.
– Ну что, Майка, столица всё загнивает?
Он сразу же пригласил меня в кино, и я вдруг с радостью согласилась. Он стал красавчиком – высокий, блондинистый, с твердым подбородком и глазами, которые смотрели понимающе. Понравилось мне и то, что он избавился от своих глупых шуточек. Он слушал меня и молчал, разглядывал меня с интересом, как эдакую московскую штучку. Теперь я понимаю, что в лице Вовика я снова увидела себя той восьмиклассницей – никого не боящейся, ни с кем не считающейся, снова победительницей.
Мы тусовались с Вовиком около месяца – по дачам его приятелей, по киношкам, по квартирам знакомым. В общаге, я перестала быть «домашней девочкой». А однажды я решила, без всякого умысла, привести его к себе домой, потому что квартиры всех знакомых просто- напросто оказались заняты.
А он вдруг бухнул с порога моей маме:
– Мы с Майкой знаем друг друга с первого класса и поэтому хотим пожениться.
Она потом рассказывала, что я стояла рядом с Вовиком с совершенно невозмутимым видом, как будто мы с ним заранее договорились.
Мне понравилась Вовкина решимость. Правда потом выяснилось, что, женившись на мне, он таким образом удачно избежал распределения в отдалённую точку нашей огромной области, но я не возражала, мне казалось тогда, что я его люблю, и что он тоже рад, что нашел свое счастье во мне, а не в красавице Оленёвой. И я сама была тогда вполне довольна и полна надежд. У меня теперь был муж и поступление в аспирантуру. В науке для таких, как я, умных, решительных, знающих, самое место.
Я вздрагиваю. Голос по радио застает меня врасплох. Неужели я задремала? Вот уж на меня не похоже.
«…Сейчас вам будут предложены сувениры, ювелирные изделия, спиртные напитки и косметика. Ознакомиться с товарами фирмы «Счастливый полёт» вы можете, посмотрев журнал, находящийся в кармане на спинке сидения перед вами…»
На перегородке передо мной кармана нет. Нужно попросить журнал у стюардессы. В Берлине было не до сувениров.
Я покупаю модный одеколон. Отчётливый запах хвойного леса и снега. Я теперь знаю, оказывается, снег пахнет.
«Как же это вы умудрились сломать сразу обе ноги?»
Да, снег пахнет. Я теперь ненавижу гулять по заснеженному лесу.
Когда выяснилось, что квартира в Москве нам не светит, и мы должны будем чёрт знает сколько скитаться по съёмным коммуналкам, Вовик заскучал. Я целыми днями пропадала в своей лаборатории, Никитин коротал рабочие дни в весьма посредственном НИИ. Ни от чего не спасли ни моя «ученость», ни решительность. Вовик по вечерам ходил плавать и стал заниматься боксом. Я свой баскетбол к тому времени забросила уже давно. Потом он «заболел» горными лыжами и вместо стиральной машинки и пылесоса мы купили ему Fisher с ботинками, с «настоящими» креплениями и дорогущий костюм. Никитин правдами и неправдами брал профсоюзные путёвки три раза в сезон и отваливал кататься. Не знаю, кому уж я проиграла на этом этапе нашей жизни – самому Вовику или все- таки Оленевой, но это уже не столько мое дело, сколько Вовика. Однако я все- таки тянулась к нему и за ним. Я тоже пыталась ходить в бассейн, я тоже встала на горные лыжи. Конечно, я каталась не так хорошо, как он, но держалась на лыжах уверенно. Может быть это его как раз и раздражало, он хотел оказаться от меня как можно дальше, а я липла к нему со своими разговорами, проблемами, фотографиями.