– Потому до сих пор и так, что тогда никто слова против не сказал.
Я вспомнила своего Мишу. К счастью, меня не вызывали к нему в школу. И в этом мне с ним повезло.
– Я довольно часто бываю в Англии, – сказала Томка, – там студенты престижных университетов и школ гордятся своей формой.
– Возможно. Надеюсь, у них там на занятиях юбки не проверяют? Раньше, правда, в классах держали пучки розог, теперь вроде бы уже нет. Но ведь это же плохо, Томка, да? Когда учеников порют?
– Теперь, если хочешь знать, обратная проблема – школьники скоро учителей будут пороть.
– А это из той же оперы. Сначала мы их дураками обзываем, а потом они нас.
– И, кстати сказать, в Китае юбки вроде бы проверяют. И не только юбки. Трусы! Я в какой- то передаче видела.
Подбежал официант, почувствовав заминку. Не надо ли чего? Томка сделала ему знак рукой: нет. Хватит. Посмотрела на меня, поджав губы, осуждающе. Совсем, как классная.
– Честно сказать, не ожидала. И вообще, за что ты, собственно, взъелась на Иссу? По сравнению с другими она была ещё ничего.
Я кивнула.
– Конечно, не ожидала. Но зато поверила сразу. Так всегда, Томка. Тем, кто сам врёт, поверить в плохое, гораздо легче, чем в хорошее.
– Почему это я вру?
Я одумалась. Разговор мог зайти в ненужное русло.
– Ладно. Спасибо, Томка. Правда, спасибо. За всё. А на встречу я точно не приду.
Она снова встала, собираясь уйти, потом не выдержала, опять наклонилась ко мне, пахнула коньяком.
– Слушай, всё- таки ты заложила или нет?
Я почувствовала примерно такую же злость, как тогда, когда за шкирку тащила к доске Оленёву. Конечно, я злая. Я стала злой, ну и что? Положа руку на сердце, почему я должна быть белой и пушистой? Я такая, какая есть. Не хуже, и не лучше. Ольгу я тогда вполне могла бы придушить, если бы не увидела красную тушь на пальцах Вовика. И потом был еще один эпизод в моей жизни…
Расстались с Томкой мы спокойно и даже сердечно. После её ухода я еще заказала пирожное и так же небрежно сказала официанту:
– На счёт Тамары Александровны. – Он только кивнул.
Есть в жизни у каждого человека моменты, о которых не хочется вспоминать. Тот мой последний год в классе – из таких. Но я не чувствую себя виноватой. По какому праву, собственно говоря, Ольга меня обвиняла? Она ведь не видела, как я закладывала Иссу, болтала наугад.
Подошёл водитель.
– Не звали меня, Майя Михаловна? А то у меня ещё одна поездка…
Мне не хотелось срывать его маленькие, секретные делишки.
– Хорошо. Поехали, Толя.
Он выкатил меня из ресторана и всю дорогу до Домодедово уже не обращал на меня внимания, музыку не включал, а говорил по телефону о каких- то своих, непонятных мне делах. Да, честно говоря, я и не очень- то слушала его разговоры. Я сидела, откинувшись на мягкую спинку сиденья, машинально поглаживала ноющую после операции ногу и вспоминала.