Когда мы ехали с ней после очередной моей операции, за окном такси моросил московский октябрь. Еловый лес стоял по сторонам шоссе синеватой дымчатой пленкой. В гипсе у меня была другая нога, не та, что сейчас, но уже было подозрение, что кость опять срастется неправильно.
– Мне больше не выдержать, – сказала я. – Останусь на костылях. Уже привыкла. Ничего не изменишь. А пока после операции буду в коляске.
– Выдержишь, – сказала мама. – Ты должна ходить. У тебя будет ребёнок, ты должна ходить ради него.
Как она сумела распознать мою беременность, когда я сама ещё упорно думала, что моя задержка не что иное, как следствие наркоза, операционной травмы и тяжёлого нервного истощения?
– И видимо, надо подумать о каком- то другом образовании. Папы нет, на мою врачебную зарплату втроём не проживем, сама видишь – Перестройка. Пока срок у тебя ещё маленький, иди, учись на бухгалтера. Работу, я думаю, найдёшь. Надо понимать – наступают новые времена.
Тут- то мы и заехали внутрь того самого кургана. На зеленой еще траве желтыми мокрыми пятнами светились в сумраке опавшие листья.
– Нет! Только не бухгалтерия! Я там умру!– Я выкрикнула это так громко, что водитель посмотрел на меня в зеркало заднего вида. Он был крепкий, даже толстый, и его лицо заняло все забрало зеркала.
Мама, помолчав, наклонилась ко мне.
– Я тоже, миленькая моя, была далеко не дура. Я тоже хотела учиться дальше, закончить ординатуру, стать заведующей или кем- то еще, но ты, видимо, как раз решила, что тебе пора уже появиться на свет. А я ведь уже даже документы тогда подготовила, чтобы поступать. Я приняла тебя вместо ординатуры, и после декрета вернулась на своё рабочее место в свою «полуклинику», как тогда говорили. И ничего, не умерла. Хотя завидовала иногда папе, что он работает в ВУЗе, но ты для меня всегда была важнее. А сейчас мы должны быть реалистами. В магазинах ни черта нет даже в Москве, денег тоже нет. Хватит тебе сидеть дома в коляске. Пора начинать ходить, хоть с палкой, хоть с костылем. Будешь бухгалтером, всегда купишь для ребёнка кусок хлеба с маслом и литр молока.
– Может мне попробовать брать учеников? Стать репетиром по химии? – бормотала я.
– А ты хотела бы работать с детьми? И ты думаешь, кому- то сейчас нужна твоя химия? Хоть с костылем, хоть с палкой, но ребенку в твоем животе нужен свежий воздух, движение, – твердо сказала мама. – Надо ходить ради ребенка. Будешь работать, купишь машину. Все будет хорошо. Выдержишь.
Она никогда раньше со мной так не говорила. А мне ведь было тогда… да, уже было много…